Линь Кэсун обладает изысканным чувством вкуса, которое становится ее путеводной звездой на пути к сердцу любимого человека. В надежде привлечь его внимание, она отправляется в оживленный и многоликий Шанхай — город, где мечты сталкиваются с реальностью, а возможности кажутся безграничными. Именно здесь судьба сводит ее с Цзян Цяньфанем, шеф-поваром, чье мастерство удостоено трех звезд Мишлен и который известен своим стремлением к совершенству и инновациям в кулинарии. Цзян видит в Линь
Когда-то давно основатель пути демонизма Вэй Усянь, известный как старейшина Илина, был убит союзом кланов. В летописях его имя внесли как всеобщего врага, поскольку он защищал людей из бунтующего клана Вэньи, на которых затем началась охота. Несмотря на все обвинения и слухи, его верный друг Лань Ванцзи никогда не верил в предательство Вэй Усяня и продолжал скорбеть по нему. Мо Сюаньюй, изгнанный своим кланом, решается на отчаянный шаг и проводит ритуал подношения тела, чтобы вернуть душу Вэй
Чун Цзы, 15 лет, каждое утро таскает мешки с рисом в семейную лавочку на углу переулка Лотосов. Отец, Ли Вэй, вечно ворчит: "Следи за мукой, а то опять мыши объедятся!" По соседству старуха Мэй продаёт жареных кузнечиков в соусе — их треск смешивается с гудками мотоциклов. Однажды за прилавком Чун находит потёртый свиток с картой: красными чернилами помечен заброшенный чайный домик за рекой. Подросток крадёт у отца фонарь-журавля и пробирается через бамбуковый мост, где ловит рыбу его
Ли Вэй, младший инженер с завода в Чэнду, обнаружил в старом чемодане отца письма на желтой рисовой бумаге. В них упоминался долг в 80 тысяч юаней, взятый у соседа Чжоу Мина в 1998 году — деньги на операцию матери. На кухне, разливая утренний чай, он спросил сестру: «Почему ба всегда молчал?» В ответ услышал: «После пожара на складе Чжоу переехал в Шэньчжэнь. Его дочь Юэтан работает в аптеке на улице Фуцин». В дождь Ли Вэй приехал в Шэньчжэнь, нашел Юэтан в пятиэтажке с ржавыми лестницами. Она
Ли Нин, в потёртой кожаном куртке, приезжает в деревню Сяофэнь после трёх лет работы в Шанхае. В комнате отца, пахнущей ладаном и сыростью, она находит под кроватью деревянный ящик с выцветшими иероглифами «семейная судьба». Внутри — свиток с рисунками змей, обвивающих гору, и записка: «Не дай цепям прошлого разорвать будущее». Бабушка Цзюнь, помешивая кашу на углях, бросает через плечо: «Он десять лет боялся тебе это отдать. Говорил, ты слишком похожа на мать — полезешь в бутылку с демонами».
Ли Сяо, 28-летний офисный клерк из Шанхая, каждое утро покупал жареные паровые булочки у ларька возле метро. Его жизнь — перегоревшая лампочка в съемной квартирке, запах плесени от дождей и бесконечные отчеты в Excel. Смерть настигла его в пятницу вечером: споткнулся о порванный коврик в подъезде, упал с лестницы, услышав хруст собственной шеи. Очнулся в деревне Циньшуй, где вместо машин грохотали телеги с тыквами, а старуха в синей косоворотке тыкала в него палкой: «Проснись, пришлец. Твой дух
Помнишь, как в том году я оказался в гуще китайского мегаполиса? Воздух был плотным от влаги и выхлопов, а неоновые вывески резали глаза даже ночью. На рынке возле храма я пытался торговаться за нефритового дракона — продавец, смеясь, тыкал в калькулятор: «Цифры не врут!» В переулках, где пахло жареным тофу и имбирём, я терялся каждый раз, будто город нарочно переставлял улицы, как пазл. Однажды забрёл в кафешку, где повар на ломаном английском объяснял, как есть суп с утиными лапками: «Глотай