Старик по имени Ворчун уже потерял интерес к жизни, веря, что все его дела завершены и больше нет причин для продолжения. Однако, когда его душу окутывает тень отчаяния, судьба преподносит ему неожиданный поворот. Его внучка, семнадцатилетняя София, оказывается в сложной жизненной ситуации и срочно нуждается в помощи. Неукротимый характер и мудрость деда становятся ключом к решению ее проблем. В этот момент Ворчун осознает, что его жизненный путь еще не закончен, и перед ним открывается новая
Ээро Хомяков, 54 года, разбирает коробки в подвале городской библиотеки Турку. Натыкается на пачку писем 80-х, засыпанных кофейной гущей. В углу — разбитая лампа, мигает. Айно, коллега с татуировкой совы на запястье, протягивает ему термос: «Опять копаешься в хламе? Пару дней назад тут трубы лопнули, всё промокло». Ээро вытирает очки, читает обрывок: «Если найдешь это, Лена уже не в Хельсинки». На обороте — детский рисунок медведя с часами вместо глаза. В баре «Крууна» Ээро показывает письма
Айно, в синей куртке с вытертыми на локтях заплатками, каждое утро пробирается через рыхлый снег к автобусной остановке в Куопио. Её младший брат Линус, вечно в наушниках с финским металлом, ворчит за завтраком: «Опять эта каша с брусникой?» В библиотеке, где Айно сортирует книги с потрёпанными корешками, к ней подходит Юха — парень в очках с трещиной на левой линзе. Он тычет пальцем в карту Карелии 1943 года: «Смотри, здесь раньше была деревня. Моя бабка говорила, что там прятали ящики с
Ээро ковырял ржавчину под ногтями после двенадцатичасовой смены на судоремонтном заводе. В кафе "Лоухи" за углом Мика толкал ему стакан кофе, пахнущий жженым ячменем: "Слушай, старик Вейкки сказал, что в третьем доке медь валяется. Завтра охрану меняют". Сестра Лина, закутанная в потертый шерстяной шарф, ворчала за столом: "Опять в больницу везешь его, когда сорвёшься с крана?". Дома их ждала холодная квартира с облупленными обоями — размороженная треска в духовке
Представь: холодный ветер с Финского залива цепляется за куртку, а где-то за туманом маячат огни Таллина. Вот она, жизнь Марии — вечные переезды между Хельсинки и Тарту, будто граница между странами для неё просто пунктир на карте. То ли студентка, то ли беглянка от собственной прошлой жизни, она влипает в историю с древней руной, найденной в старом сарае деда. Текст на пергаменте светится синим, хотя сама Мария уверена — это не галлюцинация от недосыпа. А ещё эти странные сны: девушка в белом,