Марко, рыжеволосый фотокор с потёртым Nikon D90, натыкается на папку с пометкой *"Обновљено 1993"* в подсобке старой гостиницы «Липа» у вокзала Загреба. Внутри — снимки полуразрушенного здания в Сплите, счет из швейцарского банка и письмо на сербской кириллице. Он звонит Луке, редактору-алкоголику, который в это время чинит карбюратор на «Заставе 101»: *"Не хутай, принеси сюда. Лучше через чёрный ход — у почты два дня назад сгорел мусорный бак, пахнет горелым пластиком"*.
Иван Ковач, механик из загребского гаража на улице Трешњевка, разбирал двигатель «Заставе-101», когда сестра Мира принесла коробку с вещами их покойного отца. Внутри нашли потёртый дневник с пометкой *«Шахта №4 — не ищите то, что съело свет»* и карбидную лампу. «Он же ненавидел шахты», — Мира разлила сливовое варенье на кухонный стол, показывая фото: их отец в каске стоит у заброшенного тоннеля под горой Клек в Сербии. На следующий день Иван на автобусе «Загреб-Белград» отправился к руинам
Лена, медсестра из цюрихской больницы, обнаруживает в кармане умершего пациента пожелтевшее письмо на хорватском. На обороте — детский рисунок рыбацкой лодки с надписью *Doma*. Её младший брат Ник, чинящий мопеды в гараже за вокзалом, уговаривает её не сжигать находку: «Ты же видишь, он специально спрятал. Может, родственники ищут?» Они едут в Риеку, где находят полуразрушенный дом с выцветшей табличкой *Marinić*. В соседней пекарне старуха, разминая тесто, бросает: «Тот дом? Там лет двадцать