В карпатской деревне Крикова Ливиу, 32 года, возвращается из Бухареста после смерти отца. Замечает, как пыльные дороги теперь перекрыты грузовиками химического завода «Реахим». Его сестра Марика, 28 лет, в выцветшем фартуке метет крыльцо семейной гостиницы «Золотой дуб» — вывеска скрипит на ветру. «Ты думаешь, папа хотел, чтобы мы грызлись из-за каждого гвоздя?» — бросает она, когда Ливиу требует продать землю. Андрей, местный ветеринар, в рваных резиновых сапогах копается в теле мёртвой овцы:
Ливиу, 27 лет, механик из Бухареста, каждое утро чинил старый «Дачию» у гаража на улице Липскань, пока не наткнулся на письмо от сестры Андреи, пропавшей два года назад. В конверте — ключ от заброшенной дачи в Карпатах и фото с обведенной красным церквушкой в деревне Вэлени. «*Там ответы, но не возвращайся за мной*», — дрожащим почерком на обороте. Он собрал инструменты, пару банок *tocăniță* и уехал, соврав начальнику, что ухаживает за больной теткой. В автобусе познакомился с Марином,
Андрей, библиотекарь с хронической бессонницей, обнаружил в архиве потрёпанный фолиант с готическим шрифтом. На полях — карандашные пометки на венгерском: *"Árva torony, 1944"*. Елена, его соседка с третьего этажа, разглядывала страницы в своей мастерской, где пахло скипидаром и засохшими розами. «Эти завитушки... как шрамы», — провела она пальцем по иллюстрации, изображавшей башню с колоколом. За окном, на улице Митрополита Петру, продавец каштанов передвигал жаровню, чтобы укрыться