Уксбаль, разведенный отец, воспитывающий двоих детей, находится на перекрестке жизненных путей в сердце Барселоны. В глазах закона, он — фигура за гранью правил, человек, который не боится обходить законодательные рамки. Однако для многих нелегальных иммигрантов, ищущих в Европе лучшей жизни, Уксбаль стал светлым лучом надежды, помогая им обрести работу и надежду на будущее. Сложность ситуации обостряется, когда Уксбаль получает страшный диагноз, предвещающий неизбежное приближение смерти.
Ли Вэй, адвокат с потрёртыми манжетами на пиджаке, целыми днями копался в архивах районного суда Чэнъяна. Он искал запись звонка в деле о ДТП с участием Цзян Тао — бизнесмена, который сбил девушку на пешеходном переходе. В углу кабинета дымился электрочайник, а на столе валялись обёртки от рисовых шариков. «Почему показания свидетеля исчезли из протокола?» — бормотал Ли, перелистывая папку с пометкой «2009-34». Его ассистентка Сяо Минь, в потёртых кедах и с синяком под глазом, принесла
Линь Сяо, 17 лет, каждое утро протирает стойку в кафе *«Золотой журавль»* на окраине Шэньчжэня. Запах жареных булочек с красной фасолью смешивается с гудками машин за окном. В четверг, когда кондиционер сломался, в дверь вошел Ци Хао — парень в потрепанной кожаной куртке, с гитарой за спиной. *«Чай улун, без сахара. И... ты не знаешь, где тут репетируют группы?»* — спросил он, разглядывая плакат с меню, пока Линь наливала напиток. Она кивнула на заброшенный склад за автобусной станцией, не
Ли Вэй, курьер на потрёпанном мопеде с царапинами на бензобаке, каждый день объезжал узкие переулки Чунцина, развозя лапшу быстрого приготовления и документы из юридической конторы на третьем этаже торгового центра. Его подруга Сяо Линь, в растянутом свитере с пятнами акриловых красок, проводила ночи на заброшенной стройке, рисуя на бетоне сову с крыльями из неоновых букв. «Ты как будто не замечаешь, что через неделю мой поезд уходит в Шанхай», — бросила она, сжимая кисть так, что пальцы
Ли Вэй, владелец крохотной пекарни в переулке Чэнду, каждое утро замешивал тесто под треск радио с прогнозом погоды. Его дочь Сяолин, 14 лет, протирала полки с имбирным печеньем, пока учила вслух английские слова: *"Profit – прибыль. Dad, они опять звонили насчёт аренды?"* В углу висела потёртая куртка покойной жены – Ли никогда не убирал её, будто ждал, что та вдруг натянет её на плечи. Чжань Хай, сосед-адвокат с кофе в бумажном стаканчике, врывался без стука: *"Суд назначили на
Ян Цзянь, парень в потрёпанной куртке, развозил лапшу быстрого приготовления по узким переулкам Шанхая. Его мотоцикл «Хонда», обклеенный стикерами с драконами, скрипел на поворотах возле забегаловки «Золотой карп», где хозяйка вечно кричала: «Ты опять пролил суп на сумку!». В кармане он носил нефритовый кулон, оставленный отцом-археологом, исчезнувшим после раскопок под горой Куньлунь. Однажды ночью, когда Ян закурил у мусорных баков за гостиницей «Небесные врата», из тумана вышла фигура в
Знаете, есть такая история про богиню Бай Цянь — ну, ту самую, что правила Небесными Царствами. Представляете, всё началось с того, что она ещё юной ученицей ходила за великим Мо Юанем, а потом… бац! Война, демоны, её учитель гибнет — душа буквально рассыпалась от рук какого-то Владыки преисподней. Жуть, да? А дальше — провал в 17 тысяч лет. Серьёзно, столько времени прошло, а она всё ещё не могла отпустить эту боль. Решила спуститься к смертным, чтобы разобраться с демоном раз и навсегда, да и
Представляешь, она чудом выжила, а потом – бац! – втихаря берет личность того, кто ее спас, и начинает мстить. Ну типа, кто эти люди вообще? Те, кто стер ее страну с лица земли... Мне кажется, это вообще главная фишка истории – как из жертвы она превращается в холодного стратега, который бьет точно в больные места. Честно, иногда аж мурашки – столько в ней противоречий: вроде хочет справедливости, но методы... Ха, прям как в жизни – идеалы разбиваются о реальность. А еще атмосфера – темные