Аяме, 17 лет, копошится в лаборатории отца в токийском районе Сибуя. На столе — груда схем с пометками профессора Сато, пахнет перегоревшим транзистором. Она натыкается на шлем с проводами, похожий на старый радиоприёмник. «Папка снова забыл выключить…» — бормочет, надевая его. Экран монитора вспыхивает синим. Очнулась в перевёрнутом городе: неоновые вывески плывут под ногами, дождь идёт вверх. Встретила парня у закусочной с выбитой витриной — Рику, в чёрной куртке и с разбитым зонтом. «Тебя
Сэцука, затянутая в чёрное кимоно с выцветшим узором сосны, прячет под поясом короткий клинок с насечками от прошлых стычек. В подвале дома в районе Асакуса, где пахнет жареным тофу и сажей, она разворачивает карту Эдо, помеченную крестами у казарм клана Токугава. «Третий отряд разгромлен у моста Нихонбаси, — бормочет её соратник Дзюро, перевязывая руку грязной тряпкой. — Говорят, принцесса снова вышла на охоту». Сэцука сжимает кулак, и иней покрывает край кувшина с сакэ — её проклятие
Хайтаро, черный кузнец из приграничной деревни Утагава, каждое утро проверяет зазубренный кинжал перед выходом. Его дом — сарай с потрескавшейся печью, где висят шкуры гоблинов, высушенные на веревках. В таверне «Журавль» старик Дзюро передает ему карту пещеры: «Там дети пропали. Вонь серой и шерсть на стенах — их следы». Хайтаро молча кивает, поправляя кожаные наручи с царапинами от когтей. В подземелье он раскидывает горстку гнилых яблок, приманивая стаю, а сам залезает на выступ, дергая за