Император Тиберий, встревоженный слухами о возрождении Иисуса из Назарета, отправляет своего доверенного советника Тауруса в Палестину, чтобы выяснить правду. Таурус, знающий о важности этой миссии, решает послать туда молодого сенатора, обладающего острым умом и проницательностью, и его верного телохранителя-варвара, чья сила и решимость помогут справиться с любыми угрозами. По прибытии в Палестину они сталкиваются с множеством преград — от враждебно настроенных местных жителей до таинственных
Марчелло, пятнадцатилетний сирота, каждое утро пробирается через переулки Гетто к лавке старого часовщика Этторе, где чинит сломанные механизмы. За углом, в булочной «Al Forno», его подруга Лия, в фартуке, испачканном мукой, разгружает теплые бублики с тмином. «Смотри, что нашла в коробке из-под винограда», — бормочет Марчелло, протягивая ей потрепанный свиток с выцветшими созвездиями. Лия, вытирая руки о бедро, щурится: «Опять везерийские символы? Папа говорил, это ересь». К вечеру они уже
Джулия, в потёртой косухе от брата, таскала подносы в кафе *Bianco Nero*, пока София зубрила конспекты по маркетингу на угловом столе. Кьяра, с розовыми прядями в чёрных волосах, ворвалась в обеденный зал: «Нашла место для репетов — подвал тут, за морозильником». Воняло старым маслом, но синтезатор 90-х с оторванной клавишей F# работал. «Ты хочешь, чтобы мы пели про разбитые сердца? Это же дешевый треш», — Кьяра швырнула листок с текстом Софии в коробку из-под пиццы. Джулия гасила ссоры,
Джозеф, бывший боксер с шрамом над левой бровью, держит бар *Al Tramonto* на узкой улочке в Болонье. Каждое утро он принимает мешки с кофе от ворчливого поставщика Энцо, который всегда кричит: «Плати вперед, или завтра будешь пить воду из-под крана!». За стойкой крутится Лидия, студентка-искусствовед с фиолетовым мелированием — подрабатывает, чтобы оплатить аренду комнаты в доме с протекающим душем. По вечерам за углом собираются старики, играют в карты и ругаются из-за сплетен о соседке-вдове,
Лоренцо — водолаз на нефтяной платформе где-то посреди Средиземки. Живет по принципу «моя хата с краю»: работа опасная, зато свобода — хоть ветром сдувает. Но всё полетело в тартарары, когда он встретил Клаудию. Сначала вроде бы ничего — кофе разок выпили, поболтали. А потом он сам не понял, как стал втихаря считать дни до выходных, чтобы сорваться к ней на материк. И тут бац — оказывается, у неё ещё и сын есть. Мэтью, шесть лет. Первая встреча — просто ад. Малыш уставился на Лоренцо, будто тот
Знаете, иногда задумываешься: а как вообще люди решаются на великие дела, когда внутри всё дрожит от страха? Вот Петр из той истории... Ну, тот самый, который трижды от Христа отрекся, пока тот на крест восходил. Представляете? Стоит, кулаки сжаты, а язык предает — и сам потом, наверное, в ярости от собственной слабости. Как после такого вообще жить? Но тут, видимо, не просто так всё. Когда учитель воскрес — это ж не про логику, а про взрыв мозга. Петра будто током ударило: "Ты, мол,
Знаешь, иногда натыкаешься на истории, от которых мурашки по коже и ком в горле одновременно. Вот как эта — про девочку, которая в свои... сколько там, 12? 13?.. столкнулась с таким адом, что даже представить страшно. Никогда не понимал, откуда в хрупких людях берётся эта стальная внутренняя стойкость. Типа, как можно в кромешной тьме найти силы простить? Это ж не супергеройский фильм, где всё просто — бац, и моральный выбор сделан. Помню, как после первых минут думал: "Ну вот, опытая