В Милане, 1972-го, Риккардо Морони, детектив с привычкой жевать мятные леденцы, находит в кармане убитого курьера ключ от камеры хранения на вокзале. Там – пачка писем с упоминанием «Ла Скала» и фото женщины в чёрной шляпе. Его напарник, Лука Барди, смеётся: «Опера? У нас трупы в каналах, а ты ищешь примадонн». Риккардо проверяет афиши театра – билет на *Травиату* помечен крестиком. Там он видит ту самую женщину – Ирис Конти, певицу, чей брат исчез месяц назад. Она роняет перчатку, внутри –
Анна Манфреди с утра разгружала ящики с чернилами в типографии на окраине Рима. Руки в синих разводах, фартук засаленный. В обеденный перерыв она пробиралась через толчею рынка Кампо-де-Фьори, торгуясь за подержанные книги: «Две тысячи лир за Данте? Да он же без обложки!» Вечерами зашивала дыры на бархатном платье, которое носила три зимы. Соседка снизу, синьора Лючия, стучала шваброй в потолок: «Опять крошки сыплешь, крысы полезут!» На вокзале Термини Анна столкнулась с Марко — парень в
Марта Риччи, сорок три года, каждую среду после рынка заходит в кафе "Дель Моро" на пьяцца Навона. Там за третьим столиком, под треснувшим зеркалом, собираются старики с потрепанными колодами. Она ставит пять тысяч лир на кон, поправляет платок на голове и щурится: «Ты кладешь семерку кубков, Альдо? Тогда забирай – у меня только шестерка монет». В сумке у нее лежит чек из аптеки за лекарства сыну, но Марта не смотрит – перетасовывает карты с привычным щелчком. Владелец кафе, Лука,
В провинциальном итальянском городке учительница литературы Клара Монти работает в школе *Скуола Медиа «Джузеппе Верди»*. Ее аккуратные костюмы с кружевными воротничками и строгий взгляд скрывают двойную жизнь: по вечерам она переодевается в блестящее платье с пайетками и выступает в подпольном кабаре *«Ла Сорпреза»* на окраине. Ученики замечают, что после уроков она исчезает в переулке за церковью Сан-Лоренцо, где ее ждет старый мотоцикл «Веспа» с потертым сиденьем. «Синьора Монти, вы сегодня
Елена Риччи, закройщица в миланском ателье на via Montenapoleone, каждое утро поправляла серебряные ножницы на рабочем столе, прежде чем взяться за бархат для вечерних платьев. Её муж Карло, владелец фабрики кожи, за завтраком ворчал: «Опять пахнет краской от твоих тканей. Может, выбросишь этот синий плащ, который ты десять лет носишь?» Она молча доедала круассан, пряча под скатертью письмо из Барселоны с подписью «Марко». По вечерам, говоря, что задержится на работе, она шла в парк Семпионе,
Антонио Спадафора, капрал с вечно недокуренной «Мальборо» в углу рта, и Винченцо Капуто, новичок в полицейской форме на размер больше нужного, патрулируют пыльные улочки сицилийской деревушки Санта-Лучия. Их мопед «Веспа» с треснувшим крылом застревает в козьем стаде возле бакалейной лавки. «Снова крадут сыр пекорино, — бормочет Антонио, разглядывая следы колеса на грязи. — В прошлый раз пропал целый ящик оливок. Ищи ветра в этих переулках». Винченцо, поправляя фуражку, замечает обрывок веревки
Мария, 38 лет, в пятницу утром кладёт в сумку геометрический циркуль и тетрадь в синей клеёнчатой обложке. Лука, её муж, разбивает яйцо на сковородку, брызги жира падают на рубашку: «Ты будешь сидеть с этими сопляками? Кто будет гладить мои рубашки?» Их дочь Анна, 15 лет, крутит перед зеркалом юбку с рокерской нашивкой: «Мама, ты опозоришь меня перед Паоло!» В лицее имени Гарибальди Мария путает парту — садится за первую, но учитель истории, сутулый синьор Риччи, тычет указкой в угол: «Для
Марко Брагалья, журналист из миланской газеты *Il Giornale Nuovo*, в пыльном архиве находит папку с пометкой «Порт — 1983». Там — фото полуразрушенного склада, перечни поставок из Марокко и запись на кассете: голос с сицилийским акцентом упоминает «крысиные норы» и кого-то по кличке Лупо. На следующий день Марко едет в доки, но охрана в синих комбинезонах гонит его прочь. «Случайно уронил» зажигалку возле ворот — подобрал обрывок накладной с печатью *Trasporti Adriatico*. Вечером в баре *Al