Кейко, которую все называют Мама, делится своей историей — историей тридцатилетней гейши в баре Ginza. Она вдова, и её жизнь полна обязанностей и вынужденных выборов. Кейко развлекает выпивших клиентов, привлекая их своим обаянием и элегантными нарядами, которые она тщательно подбирает, чтобы всегда выглядеть привлекательно. Деньги, заработанные в баре, идут не только на её личные нужды, но и на содержание матери и брата. Однако Кейко осознаёт, что время безжалостно идёт, и она стареет. Перед
Ютаро, владелец крохотной лавки сушеных водорослей на переулке за театром Кабуки, каждое утро вытирал прилавок тряпкой с уксусом — боялся плесени. Его соседка, О-Рику, торговавшая глиняными чашками, смеялась: *«Ты полдня протираешь, а покупатели от запаха шарахаются»*. По вечерам к Ютаро заходил Синдзи, бывший однополчанин, теперь разнорабочий на стройке новых магазинов. Они пили саке из треснувших чашек, вспоминая, как в 45-м прятались в бомбоубежище под развалинами того же театра. Синдзи
Сакура, дочь рыбака из прибрежной деревни Усимори, тайком училась читать по потрёпанным газетам, которые привозил её брат-моряк. Однажды утром, разгружая бочки с сельдью на рынке, она услышала, как староста Харуо спорил с торговцем рисом: «Если женщины начнут считать налоги лучше нас, зачем нам ваши жертвы богам?» На следующий день соседка Юми, вдова с шрамом на левой руке от ткацкого станка, собрала пятерых женщин в амбаре за храмом. «Старые правила душат, как верёвка на шее, — прошептала она,