Шуле — мать-одиночка, воспитывающая маленькую дочь Мелек и страдающая от сложных любовных отношений. Ради этих отношений она терпит издевательства мужчины над ребенком и даже готова отказаться от малышки. Шуле искренне верит, что отсутствие Мелек в их доме улучшит её отношения с сожителем, поэтому решает выбросить несчастную девочку на улицу. Мелек находит Зейнеп, молодая учительница, у которой пробуждается материнский инстинкт. Зейнеп берет девочку к себе, но даже не подозревает, через какие
Эмир, 14 лет, каждое утро просыпался под гул трамвая №4, петляющего по узким улочкам Анкары. Его мать Лейла, гид с потрёпанным блокнотом в руке, уже ставила на стол яичницу с паприкой и повторяла: *"Курсун-Джами в восемь, а ты опять в кроссовках на голые носки — простудишься"*. Он молча ковырял вилкой желток, злясь на её рассказы туристам про «дух Османской империи» вместо поисков отца, пропавшего три года назад после ночной смены на хлопковой фабрике. В старом чемодане под кроватью
В стамбульском районе Кадыкёй Эмир, бывший полицейский с шрамом через левую бровь, роется в старом металлическом сейфе отца. Находит пачку писем с печатью «Министерство транспорта — 1987», фотографию размытого грузовика у доков Хайдарпаши и ключ от неизвестного склада. Его сестра Айше, в запачканном кровью халате с ночной смены в больнице Шишли, ставит на стол два стакана ракии: «Мехмет-ага из аптеки сказал, папу видели с теми людьми из порта за неделю до…» — обрывает, зажимая платком кашель.
Элиф, хозяйка старинного дома в долине близ Измира, каждое утро начинала с проверки запасов оливкового масла в амбаре. Её дочь Лейла, шестнадцати лет, прятала под подушку вырезки из стамбульских газет с объявлениями о работе — мечтала сбежать от бесконечных уроков вышивания. «Почему ты не можешь быть как Зейнеп с соседней фермы?» — бросала Элиф, разбирая счет за ремонт колодца. В старом сундуке на чердаке она нашла письма на османском языке: «...долги перед купцом из Антальи требуют скрыть» —
Мария, девушка с рыжими волосами, переехала в старый квартал Стамбула после смерти отца. Ее комната на третьем этаже выходила на мастерскую Мустафы, где он чинил мопеды, заляпанные маслом. Однажды ее кошка сбежала через открытое окно, упав прямо на стол парня, разбив банку с болтами. «*Senin kedin mi bu?*» — спросил он, держа испуганное животное, а она, смутившись, кивнула, поправляя платок на голове. Вечерами она подрабатывала в лавке специй, нюхая кардамон и перетирая сумах, пока хозяин, дядя
**Аниме "Дети сестер" (2019, Турция) — неформальный пересказ с душой** Окей, представь: Стамбул, узкие улочки, где запах кофе смешивается с дымом от кальянов. А тут — две сестры, Зейнеп и Лила. Старшая, Зейнеп, вся такая «я всё контролирую», работает медсестрой, ночами не спит, а младшая, Лила, — бунтарка-подросток, которая красит волосы в синее и мечтает сбежать в Европу играть в панк-группе. И вроде живут, как соседи по квартире, которые друг друга терпят… пока не врывается прошлое.
Эмир, коренастый парень в потёртой кепке, каждое утро чинил сети на причале Чукурова, пока его сестра Айше не притащила в дом полузатопленную лодку с турецкими номерами. «Смотри, внутри ящик с какими-то пленками», — она вытерла ладони о фартук, доставая мокрую коробку. В кафе «Мерджан», где Мерт, их сосед-студент, разливал чай по стаканам, плёнки показали под столом: кадры с ночным грузовиком у заброшенной мельницы, голоса на фоне — «Если рыбаки узнают про сливы, нам конец». На следующий день
Знаешь, недавно наткнулся на сериал про Мехмета Фатиха — того самого османского правителя. Ну, думал, будет скучновато про древности, а в итоге залип так, что даже ужин забыл! Представляешь, парень в свои годы не просто трон удержал, когда вокруг бунты кипели, но ещё и империю растянул так, что соседи ахнули. Всё это не просто сухие факты из учебника — там прямо видно, как он лавировал между интригами, реформами и войнами. Честно, я восхищаюсь его упрямством: ну кто ещё смог бы перекроить целое
Вот как можно переосмыслить историю, добавив эмоций и «человечности»: Живет Иффет с отцом и сестренкой в старом районе Стамбула — знаете, таких, где стены шепчут истории веков, а кофе на балконах пьют не спеша. А сердце-то у нее занято — Джемиль, таксист местный. Ну тот, что с улыбкой заразительной и руками в масле от старенького «фиата». Девчонка грезит, когда же он наконец опустится на одно колено, букет тюльпанов в руках зажав… Да только вот загвоздка: Джемиль-то и не торопится. У парня