Катарина, полная радости, что ей удалось избежать своих фатальных ошибок, окунулась в атмосферу культурного фестиваля вместе с друзьями. Яркие огни, весёлые голоса и ароматы уличной еды наполняли воздух, создавая ощущение праздника и беззаботности. Она наслаждалась каждым моментом, радуясь возможности забыть о недавних тревогах. Но вскоре её внутреннее чутье подсказало, что всё не так спокойно, как кажется. В тени ярмарочных палаток и под гулким ритмом музыки притаилась новая опасность. Сердце
Эрика, с утра до вечера втискивающаяся в школьную форму с золотыми пуговицами, обнаружила, что теперь каждое утро начинается с проверки карманов на случай ядовитых трав — наследие прежней хозяйки тела. Вчера в столовой она нечаянно толкнула принца Кайто, оставив пятно варенья на его рубашке с гербом дома Амано; вместо угроз он рассмеялся: "Эй, Эрика, опять затеяла что-то?" Она молча сунула ему платок, вышитый синими драконами — подарок служанки Миюки, которая теперь прячет ножницы,
Представьте девушку, которая вместо формул и конспектов видит в учебниках… ну, скажем так, *альтернативные* иллюстрации. Ао — типичный подросток с гипертрофированной фантазией, которая превращает каждый урок в эротический квест. То учитель по биологии вдруг становится объектом смелых фантазий, то одноклассники в её воображении разыгрывают откровенные сценки. Учиться? Да она даже сосредоточиться не может! Всё бы ничего, но на носу экзамены, а её мозг упорно саботирует. И вот появляется он —
Юи Огасавара, 17 лет, переезжает в провинциальный городок Сунохара после смерти матери. Её поселяют в ветхом здании общественных бань "Югавара", где она становится смотрительницей. Первый день начинается с конфуза: Юи путает вентили, и холодная вода заливает раздевалку. Старый кочегар Тацуо, в засаленном комбинезоне, хрипит: *"Котёл не терпит спешки. Сначала уголь подбрось, потом рычаги трогай"*. По вечерам девушка разбирает старые счета, находит записку матери с пометкой
Знаешь, история эта — прямо как из тех подростковых драм, где всё начинается с классического «был парень, был лузер». Масамунэ в детстве — ну, тот самый пухлячок, которого весь класс дразнит. А тут ещё эта Аки Адагаки, которая не просто подкалывала — она его в слезы выводила, причём с таким удовольствием, будто это её любимый спорт. И вот представь: сидит этот малыш, сопли пузырями, и в какой-то момент внутри у него щелкает. Не «ой, пожалею себя», а «щас я вам всем покажу!». И ведь взялся-то