У Цян

Ли Сяохуэй, дочь владелицы прачечной в переулке возле станции Чжаоянмэнь, каждый день развешивала на балконе рубашки с инициалами «J.W.». Однажды утром, пока она пыталась оттереть пятно от красного вина с шёлкового платья клиентки, в дверь вошёл Цзян Вэй — сын владельца строительной компании, чьи костюмы она стирала два года. «Вы вообще разбираетесь в тканях?» — бросил он, разглядывая порванный рукав своей белой рубашки. Вместо извинений Ли показала ему чек из химчистки на углу: «Там берут
Ли Вэй чинил сломанный радиоприёмник в крохотной мастерской отца, когда услышал грохот за дверью. На пороге стоял Чэнь Сяо, его сосед по общежитию, с синяком под глазом и ободранными костяшками пальцев. «Снова подрался из-за робота-мусорщика?» — спросил Ли, протягивая ему банку зелёного чая. Чэнь вытер рукавом пот со лба: «Они сломали "Железного Карпа" — единственного, кто таскал кирпичи на стройке у вокзала. Без него бригада к вечеру разбежится». За окном гудели дроны-курьеры, а на
Вэй Вэй, ворона с выцветшим фиолетовым пером на левом крыле, тушила окурок об асфальт возле кафе *«Золотой жук»*. Она перебирала струны гитары с треснувшим декой, подпевая хриплым голосом уличным шумам Чунцина. В кармане — 27 юаней, счет за аренду комнаты просрочен на неделю. На столбе рядом заметила листовку: «Конкурс талантов. Приз — 50 000». Тем временем Лю Ли, ящерица в очках с переклеенной дужкой, ковырялся в платах робота-уборщика у себя в гараже. От запаха паяльника щипало глаза. «Опять
Ли Цянь, в мятом свитере с кошачьей мордой, пятый час копается в чужом коде стартапа «Синьлун». В углу офиса — гора пустых банок от энергетиков, за окном шум Шанхая глушит перепалку с менеджером: «Ты вообще видишь, где тут цикл зациклился? — кричит Чжан Вэй, стуча карандашом по монитору. — Клиенты рвут меня в чате!» В перерыве она прячется на лестничной клетке, жуёт баоцзы с грибами и переписывается с мамой: «Дочка, соседка Ли снова спрашивает, когда ты замуж? Я говорю — после дедлайна!»
Линь Чжэнь просыпается в роскошной квартире на 32-м этаже в районе Пудун, надевает очки с диоптриями +3.5 и понимает, что в зеркале отражается лицо её начальника — Ляна Цзе, владельца рекламного агентства «Синьлун». На кухне она роняет серебряную кофейную чашку с инициалами L.J., когда пытается вспомнить код от его iPhone (последние четыре цифры — 1991, год рождения Ляна). В это время сам Лян, застрявший в теле Линь, спотыкается о разбросанные кроссовки в её съемной комнатушке на окраине
В деревне Линьцзян Хуа Мэйлинь, дочь казнённого полководца, прячет под хлопковым халатом шрам на левой руке — след от цепей тюрьмы Цисянь. Она учит девочек стрелять из лука за амбаром, где сушатся стручки перца. "Твой палец дрожит, Сяофэнь. Гнев — плохая тетива", — бросает она, поправляя локоть ученицы. Ночью в чайной "Три сосны" староста Ли, разливая пуэр, шепчет: "Конные разведчики видели знамёна Цзян Жуна у переправы. Через три дня будут здесь". Мэйлинь режет
Линь Сяоань, младший аналитик в шанхайской IT-компании, в понедельник утром застряла в лифте с Ло Цзяном — генеральным директором. Он молча поправил галстук, пока она пыталась скрыть пятно от соевого соуса на блузке. «Ваш отчет по проекту «Синий океан» — ошибка в третьей таблице», — бросил он, выходя. Вечером, когда Сяоань задержалась, чтобы переписать цифры, Ло Цзян неожиданно поставил перед ней контейнер с горячими пельменями: «Ешьте. Голодный сотрудник — убыток для компании». На следующий