Ян Новак, слесарь с завода «Колин-Сталь», каждую пятницу задерживался у ворот фабрики — якобы проверял замки. На деле перехватывал сводки от Эмилии Врбовой, девчонки из почтового отделения. Ее пальцы всегда пахли клеем от конвертов: «Сегодня ночью грузят ящики в доке №4. Спросишь у Зденека про *красные гвозди*». Ян молча кивал, пряча записку в пайковый хлеб. Дома, под треск радиоприемника, он сверял карту с метками: станция в Либерце, угольный склад в Брно, бронепоезд у моста Легии. Сестра
В старом пражском доме на Виноградах, где обои отслаивались углами, жила Эва Кралова — вдова с тремя детьми. Ее старший сын, Томаш, подрабатывал грузчиком на складе у реки, носил рваные кожаные перчатки, которые вечно пахли рыбой. Однажды он нашел в ящике с углем конверт с немецкими письмами и фотографией незнакомого офицера. «Мать, это же дедов почерк», — ткнул пальцем в подпись, но Эва, вытирая руки о фартук, бросила: «Выбрось. Прошлое пусть гниет». На следующий день Томаш встретил у трамвая
В густых лесах Высоких Татр небольшая группа беглецов скрывается в полуразрушенной лесной сторожке. Мирослав, бывший учитель, чинит старую винтовку, обмотанную изолентой, а Карел, мясник из Кошице, рубит дрова для печки, в которой варится похлебка из картофельных очистков. "Петр, ты уверен, что патруль пойдет через ущелье завтра?" — хрипит Мирослав, вытирая масляные пальцы о рваную куртку. "Если не пойдут — взорвем мост у Яблоневого ручья", — бросает Петр, чертя на карте