В пивной «У Калоусе» на пражской улице Житна Йозеф Швейк, щурясь от табачного дыма, рассказывает трактирщику о том, как вчера продал дворняжку офицеру-резервисту. «Говорю ему: породистый фокстерьер, только документы потерял. А сам думаю — сбежит щенок через час, всё равно не докажешь». Трактирщик хрипло смеётся, вытирая кружку грязным фартуком. Через неделю Швейка забирают в армию — капитан Захер, краснолицый, с жирными усами, тычет пальцем в его старую медкнижку: «Симулянт! В штрафную роту!».
Ирина Ковач, бывшая циркачка с шрамом на левой щеке, торгует старыми книгами в бухарестском переулке. Ее находит Фридрих Штайнер — немец с потрепанным портфелем, знающий ее прошлое: «Твой брат жив. Он в Гамбурге, но за ним следят». Она соглашается перевезти конверт с документами через границу, спрятав его в корешке сборника Шекспира. В поезде Бухарест–Будапешт кондуктор с рыжими усами слишком долго проверяет ее билет, а в купе соседка в лиловом берете роняет фразу: «Дождливая осень для шпионов
Йозеф Швейк, толстоватый пражский торговец собаками, в растёгнутой гимнастёрке с пятном от пива, получает повестку в полицейском участке на Вацлавской площади. «Так точно, господин обер-лейтенант, — бормочет он, ковыряя гвоздиком в зубах, — хоть вчера доктор Бржетислав говорил, что у меня ревматизм как у восьмидесятилетней прачки». В казарме на окраине Праги фельдфебель с перекошенным ртом записывает его в 11-ю маршевую роту, пока Швейк, улыбаясь, разглядывает треснувший ремень на винтовке