Лучия, в потёртом платье с запахом солёной рыбы, пробирается между ящиками на неаполитанском рынке. Отец, Джузеппе, хрипит: «Хватит с этими скрипками! Клаудио с причала два лиры за корзину даст — вот твоя музыка». Она прячет смычок под прилавком, убегает к полуразрушенной церкви Сан-Лоренцо, где Карло ждёт с потрёпанными нотами. «Маэстро Антонио вчера опять спрашивал, когда ты сыграешь ему *Каприс* Паганини», — бормочет он, вытирая чернильные пятна с пальцев. После третьей попытки Лучия
В пригороде Неаполя 45-летний Бенито Соррентино, ветеран завода *Fiat*, втирает оливковое масло в потрескавшиеся руки после смены. Его соседка, вдова Роза, стучит в дверь: «Опять свет отключили. Дай свечу, а?» — протягивает ей коробку спичек с потёртым логотипом пиццерии *Da Luigi*. Ночью Бенито копается в ящике с письмами от брата Франко, который после ссоры в 1981-м сбежал в Лейпциг. На обороте открытки с видом церкви Св. Фомы — адрес: *Kurt-Eisner-Straße, 17*. Утром Бенито покупает билет на