Юки, студентка из Токио, застряла в лифте станции Сибуя, когда свет внезапно погас. Рядом оказался Синдзи, инженер с потрёпанным чемоданом, в котором торчали провода и транзисторы. "Вы слышали этот гул? — спросил он, поправляя очки. — Как будто земля треснула". Вместо ответа стена перед ними распалась, открыв рисовое поле. Там стоял Кэнсай, самурай с потёртым мечом, рядом — О-Цу в выцветшем кимоно, с корзиной редьки. "Демоны?" — прошептала крестьянка, отступая к глиняной
Синго с Кадзуми прячутся в полуразрушенном амбаре у подножия горы Ибуки. В углу валяется ржавая коса, пахнет забродившим рисом. «Завтра перехватим обоз у перевала Фудзими, — Кадзуми чертит на пыльном полу схему, — без провизии отряды Хиросигэ не продержатся и трёх дней». Синго молча кивает, поправляя обмотку на раненой ноге — шрам от прошлой стычки с кланом Ода всё ещё сочится. Ночью Акико, дочь местного рыбака, приносит им вёдра с угрями и шепчет: «Старик из таверны «Красный карп» видел, как
В деревне Акаги Синго Хиросэ копал траншеи у пересохшего колодца, пока крестьяне таскали камни для баррикад. Старуха из дома с треснувшей ставней сунула ему лепешку из гречневой муки: «Съешь, командир. Вчера твой мальчик, Рюта, вытащил моего внука из-под обрушившегося навеса». Вечером в заброшенном храме Нэримай Синго спорил с головорезом Дзюбэем, который требовал сжечь рисовые поля, чтобы замедлить продвижение клана Ода. «Без урожая люди умрут до зимы», — отрезал Синго, швырнув карту с