Джек Торренс, дальнобойщик с облупившейся татуировкой орла на предплечье, каждую пятницу забирал дочь Эмили из школы в Альбукерке. Девочка, 12 лет, в рваных джинсах и с рюкзаком, заляпанным краской, молча забиралась в кабину «Форда» 1972 года. В радиоприемнике трещали новости про перестрелки на границе с Мексикой, а на панели валялись обертки от «Твинкисов». «Пап, миссис Картер опять спрашивала, почему я сплю на уроках», — бормотала Эмили, ковыряя дырку на сиденье. Джек, не отрываясь от дороги,
В старом доме на Пайн-Ридж-роуд, 12, семья Харпер — Джон, Линда, их дочь Эмили (14) и сын Бен (8) — натыкаются на коробку с фотографиями и дневником в кладовке за разбитым пылесосом. Линда читает запись от 5 октября 1952 года: «Он снова спрятал ключи в банке из-под кофе. Боюсь, он узнает про письма». Эмили находит под ковром в гостиной ржавый ключ, а Бен уверяет, что по ночам в ванной кто-то стучит пальцами по кафелю. «Там пахнет мокрым пеплом», — говорит он отцу, но Джон, чиня протекающий кран