В старом районе Саут-Сайда, под шум поездов L-train и вывесок неоновых баров, барабанщик Эдди «Костяк» Мартел пытается собрать группу после тюрьмы. Его бывшая подруга, Лена-официантка из *Blue Note*, прячет под стойкой пистолет — наследство от отца-гангстера. В подвале заведения саксофонист-алкаш Рико вытирает клапаны тряпкой с запахом бурбона: «Далласский блюз сыграешь — и я тебе глоток». Эдди клянчит у владельца бара, мистера Чо, гитарные струны в долг, но тот ставит условие: «Приведи
Джулиан Блэк, сын плотника из Ист-Энда, тайно учится по ночам при свечах, переписывая украденные книги из библиотеки лорда Уолгрейва. Его замечает гувернантка леди Эмили Кэрроуэй во время визита в поместье Уолгрейвов в Кенте — она ловит его за чтением Вольтера в оранжерее. *«Вы рискуете головой ради слов, которые никогда не изменят ваш статус»,* — говорит она, поправляя кружевную манжету. Но Джулиан, пряча потрёпанный томик под рубаху, парирует: *«Статус — это грязь на сапогах тех, кто боится
Джейк Марлоу, бывший пилот грузовых перевозок с татуировкой «Свобода или вакуум» на предплечье, и Лина Корвин, инженер-самоучка в потёртой кожаной куртке, получили зашифрованный сигнал SOS с заброшенной орбитальной станции «Зенит-12». В трюме их корабля «Стрела-7» гудела неисправная система охлаждения, а на панели управления мигала красная лампочка с надписью «O₂: 18%». «Там либо призраки, либо контрабандисты, — хрипел Джейк, поправляя зажим на кислородном шланге. — Кофеварку не трогай, она и
Мартин Эллингем, хирург с лондонской карьерой, срывается в приморскую деревушку Портвин после необъяснимого приступа паники в операционной. Вместо скальпеля теперь он держит в руках стетоскоп, став деревенским терапевтом. Его кабинет пахнет старыми книгами и йодом, на полке — пыльная банка с надписью «Лечебные водоросли, 1998». Первый пациент — рыбак Берт Лардж, пришедший с жалобой на «колотьё в боку». Мартин, не глядя в глаза: «Это межреберная невралгия, а не сердечный приступ. Перестаньте
Знакомьтесь с Элис — тихая библиотекарша с глазами, в которых прячется целая буря. Каждую неделю она тащится к этому Лютеру, своему психиатру, будто на допрос. Ну знаете, как бывает: сидишь, вроде говоришь о погоде, а внутри всё сжимается, потому что надо скрывать главное. А её главное — это... эх, даже страшно представить. В тринадцать лет парня прикончила. Того, что полез под юбку силой. Говорит, защищалась. А полиция тогда — ха! — решила, что это волки постарались. Ну серьёзно, волки в их