Лиза Мюллер, студентка-архитектор, каждое утро покупает кофе в ларьке у вокзала Фридрихштрассе. Её сосед Карл Беккер, инженер-железнодорожник с татуировкой перечёркнутого шестерня на запястье, однажды находит в старом чемодане из камеры хранения ключ от квартиры на Котбюссер-дамм, 12. «Там сейчас пекарня», — бурчит он, разглядывая ржавую связку. Они пробираются через подвал, заваленный ящиками с мармеладными мишками, и обнаруживают письма 1989 года, адресованные женщине по имени Ханна. Эрика
Ронни Ван Зант, сжимая гитару в потёртом чехле, спорит с барабанщиком Артуром о маршруте тура — тот хочет лететь через Луизиану, чтобы заскочить к родне. В салоне Cessna 310 пахнет сигаретным дымом и жареной курицей из картонной коробки. Пилот, Уильям, щурится в радар, пока Аллен Коллинз шутливо стучит по стеклу кабины: «Эй, если упадём, мои соло сыграешь на похоронах?» Внезапный толчок, треск металла. Гэри Росзингтон, пристёгнутый у окна, видит, как крыло отрывается и врезается в сосну. Леон
Знаешь, иногда натыкаешься на фильмы, после которых долго сидишь и перевариваешь. Вот этот — из таких. Помню, начал смотреть без особых ожиданий, думал: «Ну, очередная попытка быть глубокой через чёрно-белую съёмку». А потом бац — и ты уже втянут, как в водоворот. Герои там… Боже, они будто списаны с реальных людей: с их глупыми шутками, нелепыми ошибками и этой вечной борьбой между «хочу» и «надо». Особенно врезалась сцена с метрономом — звук такой назойливый, будто тикают твои собственные