Лука, бармен с рыжими прядями в волосах, каждое утро протирал стойку кафе *Bianco Nero* на окраине Рима. Запах жареных круассанов смешивался с ароматом дешёвого эспрессо. В четверг, когда дождь стучал по зонтикам прохожих, девушка в мокром плаще бросила на стойку конверт: *"Твой отец не умер в тюрьме. Ищи в Милане, на Via della Spiga, 17"*. Лука развернул бумагу, но успел только спросить: "Chi sei?" — ответом стал хлопок двери и след мокрой подошвы на плитке. На Via della
София, библиотекарь из Сант-Эльмо, нашла за копиром старую коробку с письмами 1947 года. В них упоминался «красный волк» — местная легенда о существе, крадущем голоса детей. Рядом лежала фотография: девочка в платье с вышитыми незабудками, лицо зачеркнуто крестом. «Эту папку принес отец Карло, — сказала коллега Мария, поправляя очки. — Спроси его, пока не передумал». Вечером София зашла в бар «Лира», где Лука, ее брат, мыл бокалы. «Опять копаешься в мертвых архивах? — бросил он, доставая
Марко, грузчик с татуировкой якоря на предплечье, разгружает ящики с оливковым маслом в порту Неаполя. В одном из них, под слоем соломы, он находит потёртый конверт с письмом на испанском и картой, помеченной крестами возле Марселя и Буэнос-Айреса. «*¿Qué diablos…?*» — бормочет он, разворачивая пожелтевшую бумагу. Через два дня он уже стоит в лавке Элоизы, француженки с рыжими волосами до пояса, которая торгует старыми книгами возле станции Сен-Шарль. «*Твой дед не просто сбежал из Аргентины в
Лука, сын рыбака из Порто-Чезáрео, каждый день перед рассветом разгружал сети с кальмарами, пока не заметил, что старый катер отца протекает. «Сколько можно латать эту ржавую банку? — спорил он с отцом за завтраком, размазывая крошки фокаччи по столу. — Джузеппе в порту продал лодку и уехал в Милан. И мы так сможем». Отец молча резал помидоры, а младшая сестра София крала оливки из банки. Через неделю Лука, украв ключи от катера, уплыл в Геную, прихватив чемодан с потрёпанными джинсами и