Эшли Джонс

Лиам Картер, второй пилот, находит в кармане куртки смятую записку от жены: *"Решай – я или небо"*. Он прячет её под схемой Boeing 787, пока капитан Джена Моррис ругается с диспетчером из-за перенаправления рейса UA-1142 (Ньюарк – Сиэтл) в шторм. В салоне стюардесса София ловит пассажира, который пытается открыть аварийный люк, чтобы сфотографировать грозу. "Вы что, в цирке работаете? Садитесь", — шипит она, забирая у него телефон. Тем временем бортинженер Карлос замечает
Лейла, София и Джесс снимают трешкатажную квартиру возле кампуса Eastbridge University. Лейла, закидывая грязное белье под кровать перед видеочатом с клиентом, приглушает звук уведомлений из группового чата «SugarBabe Squad». София в ванной красит губы помадой Charlotte Tilbury, поправляя блузку с оторванной пуговицей: «Вчерашний лысый в отеле Marriott оставил три сотни в конверте — хватит на аренду, если Джесс не опоздает снова». В углу кухни валяется распечатка графика дежурств с пометками
Лиза Картер приезжает в родной Брекенридж, штат Колорадо, после звонка из местного кафе *Лавандовый кекс*: её сестра Миа пропала, оставив на столе недопитую чашку мятного чая и разорванную фотографию их детства. В доме, где Миа жила одна, пахнет краской — стены в гостиной перекрашены в неестественно яркий бирюзовый, а в спальне Лиза находит коробку с квитанциями за аренду склада на окраине города. «Она говорила, что уезжает к тёте Мэг», — бросает их мать, Эвелин, закатывая рукав, чтобы скрыть
Эмили Кларк, заведующая библиотекой в Гринвилле, замечает пропажу дочери Лили, когда та не приходит на урок рисования. Розовый рюкзак с оторванным крылом единорога находят возле старого дуба у школы. Шериф Том, перебирая записи в блокноте с облупившейся кожей, спрашивает: "Может, она у подруги? Вчера жаловалась на двойку по алгебре". Эмили втирает пальцем пятно от кофе на столе: "Она всегда писала смс, даже если задерживалась на пять минут". На треснувшем экране её телефона
Знакомьтесь с девушкой, у которой в голове — настоящий ураган, а в сердце — сплошная чернота. Всё началось с той злополучной больницы, куда её мать — ну, та самая, что вечно с бутылкой — попала в последний раз. Печень отказала, врачи, кажется, даже не попытались... или она так восприняла? Неважно. Теперь у неё одна цель: заставить их всех *ощутить* ту боль, что разъедает её изнутри. А знаете, что самое жуткое? Она не просто мстит — она *играет*. Вспоминает уроки отца, который когда-то учил её,
Знаешь, иногда натыкаешься на фильм, который как теплый плед в дождливый день — обволакивает, успокаивает, но при этом не дает заснуть от банальности. Вот эта история... Ох, даже не знаю, с чего начать. Там такие моменты есть, когда герои говорят что-то мимоходом, а у тебя вдруг ком в горле — знакомо же, правда? Помню, как в одной сцене они просто молча сидят на кухне, и тиканье часов громче любого диалога. Меня тогда прям передёрнуло: ну точь-в-точь как у нас с подругой после той ссоры. Кино
Знакомьтесь, Стефани. Живет себе, не тужит — муж как муж, только скучнее некуда (представь, что зеваешь, когда он про погоду рассказывает). Сын-подросток, который доводит до белого каления тоном "мам, ты ничего не понимаешь". В общем, день сурка на повторе. Но жизнь, как всегда, любит подкинуть сюрпризов. И тут как гром среди ясного неба — объявляется какой-то тип. Не "добрый день", не "извините", а сразу: "200 тысяч баксов, или твои парни — трупы. А потом за