Софи протирает стойку в кафе «Мельхиор» на углу Эхо-стрит, пока Даниэль взбивает молоко для капучино. В кармане ее джинсовой куртки затертый блокнот с набросками — утренний эскиз мужчины в шляпе-котелке, пьющего эспрессо у окна. Вечером, разбирая коробки в съемной квартире на Беркли-авеню, она натыкается на чужой скетчбук под слоем старых газет. На первой странице — акварельный портрет девушки с попугаем ара на плече, подпись: «Лена, 1998». Лео, ее брат, звонит в дверь, держа деревянную сову,
Знаешь, есть такие истории, которые будто врезаются в память горячим гвоздём? Вот как эта — про парня, Джона. Чернокожий железнодорожник, руки в мозолях, спина гнётся под рельсами, а вокруг него такие же измождённые ребята. Работа адская, но хоть своя. А потом появляется *оно* — эта железная хрень с паром вместо сердца. Паровой молот, понимаешь? Грохочет, плюется дымом, и начальство ухмыляется: мол, теперь вы, живые, не нужны. И вот Джон — он ведь не из тех, кто сдаётся. Берёт кувалду в руки, а