Либби Дэй, заросший трейлер в Миссури, гора неоплаченных счетов на кухонном столе. Она ковыряется в банке с обезболивающими, когда в дверь стучит Лайл Уорт — парень в помятом пиджаке из клуба криминальных энтузиастов. «Твоё выступление на конвенции. Тысяча долларов авансом», — суёт конверт. Либби морщится: «Вы хотите, чтобы я рассказала, как нашла маму с перерезанным горлом?» На следующий день она уже роется в коробке с детскими рисунками сестры Мишель, где между каракулями лежит газетная
Кирэн, парень в мятом униформе супермаркета «Старший Лук», ковырял треснутый экран кассового аппарата, пока Джед, его напарник с пятнами барбекю-соуса на фартуке, разгружал банки с фасолью. «Слышал, вчера у мясного цеха опять какая- движняк?» — спросил Кирэн, глядя на пустые полки. «Да пьяницы с завода, как всегда», — буркнул Джед, но оба замолчали, когда с улицы донесся хриплый вой. За дверью, возле мусорных баков с запахом тухлятины, женщина в порванном платье грызла шею охранника. Джед
Мяу Ларсен, ветеринарная медсестра с татуировкой лапы на запястье, каждое утро начинает с разбора коробок у задней двери клиники «Хартфейл» — местные подкидывают туда щенков или кошек с перевязанными лапами. Её напарник, Джеймс Оливер, вечно опаздывает, принося с собой запах сигарет и полусонные шутки: «Опять миссис Кларк звонила? Говорила, что её пудель имитирует роды? Пусть включит ему «Мыльную оперу» — успокоится». В перерывах между прививками и обработкой ран Мяу возится с бездомным
Эмили Кларк, учительница младших классов, находит коробку с потёртыми фотографиями за ржавой бензопилой в сарае их фермы в Восточном Райдинге. На снимках — одни и те же трое детей в викторианской одежде, но датированы 1987-м. Её муж Том, ветеринар с обветренными от работы руками, смеётся: «Бабушка хранила всякий хлам». Ночью их восьмилетняя Люси начинает чертить мелом на стене спальни спирали, повторяя: «Они хотят показать дорогу». Соседка-пенсионерка, миссис Харгривз, приносит им банку варенья
Лиз Тёрнер, официантка из захудалого кафе в Брикстоне, нашла в кармане чужого пальто смятый конверт с надписью *"Для Эмили, если я не вернусь"*. Внутри — ключ от сейфа и фото мужчины в военной форме. Она отнесла находку детективу Мартину Грэю, который пил эспрессо у стойки, разглядывая пятно ржавчины на ложке. *"Выглядит как дело 2004-го, — пробормотал он, — тогда пропали трое. Один из них — ваш отец?"* Лиз не ответила, заметив, как дрогнули его пальцы, когда он коснулся
Джейк Морли, электрик с обгоревшими пальцами от частых замыканий, получает анонимный звонок в гараже, где пахнет бензином и ржавчиной. «Твой брат должен исчезнуть до полуночи, или твоя дочь Эмили задохнется в старом трейлере на окраине Бирмингема», — голос в трубке хрипит, будто говорящий курит. Под стопкой машинных журналов Джейк находит пистолет с нацарапанной надписью «12-я улица». Он звонит жене Лиз, притворяясь, что задержится на работе, но слышит на фоне скрип качелей — Эмили нет дома.
Ох, этот фильм... Ну ты помнишь, про те самые подпольные съёмки, где всё летит в тартарары с треском и дымом? Третья часть — это как если взять адреналин, вколоть его прямо в глазное яблоко и заставить смотреть на мир через разбитый экран старого телевизора. Там такое творится — то ли авторы с ума сошли, то ли гениально притворяются. Знаешь, когда смотришь и периодически хватаешься за подлокотник, хотя вроде бы уже должен привыкнуть? Вот тут так и будет. Кадры такие, будто их снимали на камеру,