Коутаро, владелец крошечной лавки в переулке за станцией Сибуя, разбирал старый телевизор с треснувшим экраном. На корпусе виднелись следы копоти, а из динамиков доносился шепот — обрывки новостей 1974 года о пожаре в отеле «Орион». В ящике с барахлом он нашел кассету VHS с надписью «Для Юмико». После включения аппарата на экране мелькнула девушка в школьной форме, кричащая: *«Закрой окно! Они в проводах!»* Коутаро, потрогав экран, обжег пальцы. Его сосед-электрик, усмехнувшись, бросил: *«Дух
Юта, 15 лет, каждое утро до рассвета таскает ведра с водой к рисовым полям на склоне холма. Его деревня Мидзухо затерялась между гор, а единственная дорога в город размывается дождями каждую весну. В старом амбаре, где он чинит сети с отцом, пахнет плесенью и рыбьим клеем. «Слушай землю, — хрипит дед, указывая на трещину в каменном идоле у реки. — Камни плачут, когда Кицунэ-химэ злится». Юта смеется, но вечером, пряча от матери ссадины на коленях, замечает за оградой тень с огненными хвостами —
Ну, вот и отмучился со школой — Уса даже вспоминать о ней противно. Решил — всё, с чистого листа: тишина, уют, никакого стресса. Переехал в общагу, думал, теперь-то заживу… Ан нет! Сосед справа — тот ещё фрукт, вечно ходит в странном халате и бормочет что-то под нос. А слева… О боже, это же она. Та самая, из школьных коридоров, из тех, кому письмо в шкафчик сто раз писал — и всё в мусорку. Стою в коридоре, пакеты с вещами в руках, а сердце колотится, будто опять на выпускном экзамене. И как тут