В приморском городке Симода, 19-летняя Харука подметает веранду кафе «Аманохара», пока ее тетя Митико замешивает тесто для хурмовых пирогов. В углу зала застряла пластинка на старом проигрывателе — «Blue Light Yokohama» звучит с хрипотцой. Каждое утро рыбак Кейта заказывает кофе со льдом и спрашивает: «Сколько сахара сегодня в облаках?» — намекая на баночки с рисунками туч, которые Харука расставляет по столам. За неделю до фестиваля Танабата в кафе появляется Аой, студентка из Токио, которая
Кирито, 14 лет, копался в коробках с просроченными сладостями в семейном магазинчике «Харумидо» в портовом районе Нагасаки. За прилавком бабушка Мако шипела на сломанный холодильник: «Опять эти духи шалят… Твой дед тоже вечно забывал заклинания в морозилке». Под слоем пыли он нашёл потрёпанную тетрадь с пометкой «Заказы на август 1987» — внутри вместо списка продуктов были схемы ритуалов. На полях каракули: «Не трогать кота в полдень!» В тот же день рыжий бродяга Мису, которого Кирито
Юки, рыжеволосая официантка из кафе «Мирай», каждое утро чистит пятно от куркумы на своем фартуке с вышивкой в виде кота. Ее соседка Хикари, у которой вечно засохшая краска на манжетах, ворчит из-за крошечного балкона: «Опять твои крошки забили слив в раковине». В углу комнаты — гитара Саяки, студентки консерватории, чьи аккорды мешают соседям; на столе лежит ее тетрадь с набросками песен, исписанная пометками «слишком грустно» и «добавить бас». По вечерам они собираются у окна, заклеенного
Адачи валялась на полу спортзала, грызя кончик карандаша, когда Шимамура впервые поднялась на второй этаж. «Ты не замёрзнешь тут?» — спросила она, поправляя сползающий шарф. «Привыкла», — буркнула рыжеволосая, пряча лицо в воротник пиджака. Каждую перемену они теперь сталкивались у скрипящей двери: одна — прогуливая уроки, другая — прячась от шума теннисного клуба. Шимамура притаскивала булочки с клубничным джемом, Адачи молча ковыряла крошки ластиком. «Завтра принесу термос», — сказала как-то
Короче, представь: пять подруг в Токио, все как на подбор — умницы, красавицы, но с личной жизнью полный аврал. И вот каждая внезапно оказывается на пороге свадьбы. Но не думай, что это про конфетти и белые платья! Тут всё, как в жизни: нервы, сомнения и «а точно ли этот человек — мой счастливый билет?». Взять хоть Сакуру — невеста первого жениха в престижном районе. Казалось бы, мечта: парень из хорошей семьи, родители в восторге. А она ночами в окно смотрит и думает: «А где тут *я* в этом
Юкио, 16 лет, в рваных джинсах и с потёртым рюкзаком, натыкается на свиток в тоннеле метро Синдзюку — тот пахнет ладаном и покрыт символами, напоминающими шрамы. Его подруга Айка, фанатка урбан-эксплоринга, щёлкает фото на старый Nikon: "Эти линии… как будто кровь засохла. Ты вообще читал, что пишут на 2channel про подземных демонов?" К полуночи свиток сам разворачивается в их крошечной квартирке-«рёкан»: из чернил выползает тень с рогами, называющая себя Кайто. "Император Мэйдзи
Митико, 72 года, каждое утро развешивает в своем крошечном магазинчике бумажные фонарики с потрескавшимися иероглифами «удача». Печет *нарэн-сэйхин* по рецепту покойного мужа: замешивает тесто в фаянсовой миске с отколотым краем, выкладывает пасту из красной фасоли точно по центру. На полках — коробки с рисовыми пирожными, покрытые пылью. «Молодежь предпочитает гамбургеры», — ворчит она соседке-зеленщице, перетирая засохшие крошки с прилавка. В дверях появляется Сэй, 19 лет, в рюкзаке с