Ээро ковырял ржавчину под ногтями после двенадцатичасовой смены на судоремонтном заводе. В кафе "Лоухи" за углом Мика толкал ему стакан кофе, пахнущий жженым ячменем: "Слушай, старик Вейкки сказал, что в третьем доке медь валяется. Завтра охрану меняют". Сестра Лина, закутанная в потертый шерстяной шарф, ворчала за столом: "Опять в больницу везешь его, когда сорвёшься с крана?". Дома их ждала холодная квартира с облупленными обоями — размороженная треска в духовке
Сихья, пятнадцатилетняя рыжеволосая девчонка в потрёпанной куртке, каждое утро воровала ключи от школьного склада у завхоза Юсси. Ей нужны были инструменты: пассатижи, чтобы вскрыть замок на заброшенном маяке у фьорда, где, по слухам, прятали старые карты магических порталов. «Опять в лес? — мать хлопала дверцей печки, доставая копчёного лосося. — Ты же знаешь правила: после восьми — ни шага из дома». Сихья молча закатывала глаза, пряча под свитер осколок синего кристалла, найденный возле
Ээро, худощавый парень в очках с треснувшей дужкой, копался в архиве городской библиотеки Хельсинки, когда наткнулся на потёртый конверт с пометкой *"Barcelona, 1987"*. Внутри лежала фотография полуразрушенной фрески, на обороте — координаты и каракули испанскими словами: *"El que busca, encuentra. Но cuidado con las sombras"*. Замерзшими пальцами он потянулся к термосу с кофе, проливая капли на клавиатуру. "Опять твои призраки истории?" — усмехнулась Айно, коллега
Только представь: только-только ребенок родился, а его жена вдруг прозревает — мол, материнство это вообще не её, и срывается в Испанию, бросив ему сверток с орущим комочком. Вот это поворот, да? А бедняге вместо планируемого "папа на подхвате" приходится враз научиться всему — от подгузников, которые вечно протекают в три ночи, до колик, от которых хоть святых выноси. И ладно бы просто выживать, но нет — он же внезапно влипает в этот безумный мир мамских чатиков, совмещая пеленки с