Кубрик в съёмочном павильоне под Лондоном поправляет рамку кадра для сцены из «Сияния», держа в зубах окурок. Джек Николсон, уставший от 35-го дубля, хрипит: «Стэн, мы уже два часа ползем по этому коридору». Режиссёр, не отрываясь от видоискателя, бросает: «До идеала — ещё пять». Ассистентка Марта в потёртом свитере тащит кофе в треснувшей кружке, спотыкаясь о кабели. В углу продюсер Ян Харлан листает счета, бормоча про перерасход плёнки. На столе — раскадровки с пометками красным маркером:
Знаешь, есть актёры, которые как родные — с ними будто вырос, даже если видел только на экране. Вот этот высокий, вечно взъерошенный тип с глазами грустного щенка… Ну ты понял, о ком я. Смешил нас до слёз в тех старых комедиях, где он вечно влипал в истории: то штаны сползают, то торт летит в физиономию какого-нибудь важного чиновника. А помнишь, как он убегал от пчёл в «Игрушке»? Мы с братом тогда ковёр прожгли от смеха, мама чуть не выгнала из дома! Но тут вдруг смотрю — а он, оказывается, не