Канада – один из топовых наёмников в Поднебесной. Ему дали номер 3 и бронза для героя совсем не худший результат. Герой уверен в том, что он готов на всё, лишь бы только дойти до финала и стать тем самым лидером среди лидеров, но как убить своих конкурентов, не знает. Тут дело вовсе не в том, что им платят больше, а банальный карьерный рост. Почему он не может стать лучшим, если очень сильно этого хочет? Всё начинается очень стремительно. И только когда герой находит то, что искал, появляется
У этого человека очень тёмное прошлое. Когда-то давно он был убийцей. Киллер получал неплохую плату за свои услуги и всегда был востребован. У него было много времени для того чтобы наконец все свои грехи исправить, но он всё-таки решил не спешить. Определяя для себя, что важно, а что нет, делал много ошибок. Если учесть, сколько времени он проводил за своими новыми занятиями, то можно было бы понять, почему так мало времени оставалось у него на исправление. Каждый, кто был свидетелем его
Синтаро, бывший коп с подрагивающей левой рукой после пулевого ранения, ковырял палочкой варенье в консервной банке. За окном конторы на втором этаже над лавкой сушеных кальмаров маячил неон вывески «Бар “Акаси”», мигающий ровно с 18:30 — сбой в проводке. Юко, девчонка в мужском пиджаке с дыркой на локте, тыкала в печатную машинку: «Опять старик Кавабата вчера орал про вора? Говорит, из-под прилавка пропал мешок с монетами эпохи Тайсё». Синтаро выловил муху из чашки с ячменным чаем — крыло
Такуми, молодой инженер с залысинами и вечным пятном от чернил на рубашке, каждое утро пробирается через рынок Уэно, где торговцы в фартуках кричат о ценах на тухлую рыбу. Его девушка, Эцуко, работает в аптеке «Синсеидо» — протирает стеллажи с йодом и ворчит на старух, торгующихся за бинты. Вечерами они сидят на кухне с треснувшим окном, пьют ячменный чай. «Завтра опять на раскопках у храма? — Эцуко щурится, чистя картошку. — Ты обещал починить крышу». Такуми молчит, рисуя в блокноте арки из
Вот так, с утра наш Игараси бодрячком — новая работа, надежды, все дела. Прикинь, приходит он на фабрику, а там... пусто. Замок ржавый на двери болтается, даже ворона не каркает. «Ну и шутки», — наверное, подумал он, почесывая затылок. Город? Да ладно, там вечный круговорот: объявления обклеены, работодатели морщатся — мол, без опыта, без связей. А он ходит, упрямый как ослик, глаза в пол не опускает. Чувак, да у него, кажется, вместо сердца моторчик — гудит, не останавливается. То ли фанатизм,