Абхазия - одна из самых красивых частей мира. Здесь повсюду покрыты захватывающие дух леса, холмы, море, а в садах полно мандаринов, которые созревают осенью. В 1992 году осень была не только идиллической и время сбора урожая. Абхазия решила оторваться от Грузии и бороться за ее независимость. Пожар войны повсюду и изгоняет людей из их домов. Только два эстонца остались в маленькой деревне. Маркус остался, потому что он хотел собирать мандарины, Иво - наоборот, он не хотел военных культур, но
Фильм рассказывает о трагической судьбе эстонских солдат во время Второй мировой войны, подчеркивая сложность морального выбора перед лицом вынужденной мобилизации. Оказавшись меж двух огней — в армиях как Нацистской Германии, так и Советского Союза, эти люди прошли через невообразимые испытания. Истории героев погружают зрителя в эпоху, когда Эстония была разорвана между двумя враждующими державами. С одной стороны, около 1000 эстонских моряков служили в британском торговом флоте, из которых
В старом Таллинне, среди узких переулков и лавок с вяленой рыбой, аптекарь Мельхиор в зеленом камзоле копается в сушеных кореньях. Его находит Элси, дочь городского палача, с обветренными руками и запахом дыма от виселиц: «Отец говорил, у мертвого бургомистра пятна на шее не от веревки». Мельхиор осматривает труп в подвале ратуши, замечает синеву под ногтями и шепчет: «Мышьяк… но кто достал бы яд?» Элси крадет ключи у стражника, ведет его в дом торговца Ганса, где под половицей находят пузырек
В старом Таллинне, среди узких мощеных улочек и дымящихся печей, аптекарь Мельхиор копался в глиняных горшках с сушеным зверобоем. Его помощник Юрген, вытирая руки о запачканный сажей фартук, бросил через плечо: «Опять в подвале шумят – крысы или те призраки, о которых старухи у колодца трещат?» Мельхиор, не отрываясь от переплетенной книги с рецептами, пробормотал: «Призраки не пахнут серой, как твои сгоревшие лепешки». Расследование началось, когда на Ратушной площади нашли тело купца Ханса
Мельхиор Вакрайне, седовласый аптекарь с шрамом на левой щеке, каждое утро открывает лавку на улице Виру. Он развешивает пучки сушеного зверобоя, поправляет глиняные банки с ртутью и серой. Марта, его рыжеволосая служанка, протирает дубовый прилавок тряпкой, пахнущей уксусом: «Старый Бруно с Ратушной площади опять просил мазь от ревматизма. Говорит, колени скрипят, как несмазанные тележные колеса». В полдень к Мельхиору заходит Йохан, стражник в потертом кожаном доспехе, показывает обрывок
Мартин, эстонский климатолог, заметил аномальные колебания CO2 в данных с датчиков на острове Сааремаа. В тот же день Лина, финский инженер на ветропарке под Пори, получила рассыпчатые смс от коллеги: «Проверь резервные генераторы. Сеть падает, но не из-за нагрузки». В рижской больнице Юрате, литовский эпидемиолог, зафиксировала третий случай отека легких у рыбака с побережья — мужчина хрипел: «Вода в заливе... как масло, даже чайки дохнут». Каспарс, латвийский блогер, нашел в подъезде своего