В эпоху, когда Китайом правила великая династия Тан, на политической арене происходили судьбоносные события. Ли Шиминь, будущий император Тай-цзун, совершил государственный переворот, убив своих братьев и приказав истребить их семьи. Среди хаоса и разрушения единственная, кто смог выжить из семьи наследного принца, была его младшая дочь, Ли Чангэ. Она была решительно настроена отомстить за гибель своих близких и восстановить справедливость. Приняв облик мужчины, Чангэ отправилась в провинцию
Совершив самоубийство во время государственного переворота, безжалостная императрица Цзян Сюэнин неожиданно получает возможность вернуться назад во времени — к моменту за несколько лет до её вступления во дворец Куньнин. Оказавшись в прошлом, она наделена новой ясностью, знаниями и мудростью, которые позволяют ей переосмыслить свои действия и начать исправлять ошибки. Цзян Сюэнин решает изменить свою судьбу и судьбы окружающих её людей. Она начинает с титулованного воина Янь Линя, который был
Цинкуй, нежная и добрая девушка, всегда мечтала о счастье с небесным принцем, с которым она была обручена. Её сестра-близнец, Етань, напротив, известна своим умом и хитростью, и, будучи презираемой своим народом, была помолвлена с принцем демонов. Судьба сыграла злую шутку, и в один злополучный день произошла путаница: сестры оказались выданы замуж за неверных женихов. Цинкуй, оказавшись в жестоком мире демонов, вынуждена бороться за выживание. Она старается сохранить свою доброту и нежность,
Сюн Тянь оказался втянут в бурные события Шанхайского восстания, поворотного момента, который изменил его жизнь навсегда. Осознавая присущую жизни несправедливость, он решил стать грозным игроком в конфликте, используя свой острый юридический ум как мощный актив, несмотря на то, что не соответствовал типичному интеллектуальному шаблону. Сюн боролся с вопросом, были ли его действия действительно смелыми, но с каждым шагом и решением он принимал свою миссию бросить вызов системе и угрожать
Хуа Чжи копошилась в мастерской, заваленной старыми часами, когда в дверь постучали. Переулок за рынком Дунъань пах жареным тофу и маслом для механизмов. «Почему все ломается в сезон дождей?» — пробормотала она, вытирая руки о фартук с пятнами краски. В конверте от бабушки из деревни Лоян оказалась фотография сломанных карманных часов и записка: «Дедушкины вещи говорят громче слов. Вернись до того, как Лиу из аптеки все расскажет». Сяолинь, соседка с чайной лавки, заглянула в окно: «Опять твой
Лияо, тринадцатилетняя девочка с облупившимся деревянным браслетом на запястье, каждое утро чинила сети в порту Циньшани. Ее отец, Цзюнь, ругал ее за сонливость: «Вчера опять до рассвета на крыше сидела? Смотри, как петли перепутала». В кармане ее куртки мерцал кусок бирюзы, найденный в желудке окуня — камень шептал по ночам голосом женщины, называвшей себя Шоу. Когда Лияо случайно разбила кувшин с рисовым уксусом в лавке старьевщика Лю, синяя трещина на полу сложилась в карту с отметкой у
Бай Цянь, девушка с шершавыми ладонями от постоянного переписывания старых свитков, копалась в архивах облачного дворца Цинцю. На столе — чашка остывшего чая с плавающим лепестком магнолии, чернильница с трещиной. Она пыталась расшифровать запись в потёртом дневнике, который нашла под каменной скамьёй у пруда. «Опять эти иероглифы расплываются… Может, добавить воды в тушь?» — бормотала она, протирая лицо рукавом. Внезапно из-за ширмы показался Е Хуа, стражник с мечом, обёрнутым синей тканью. Он
Ли Минь, 23 года, отрабатывала тройной аксель на катке в районе Чаоян, когда Сяо Юй, новичок из провинции Хэйлунцзян, врезался в ограждение, рассыпав по льду пачку сушеных ягод годжи. «Ты всегда так приземляешься?» — спросила она, подавая ему бутылку с теплым чаем улун. Он, растирая колено, ответил: «У нас в Харбине лед жестче». Тренер Цзян поставил их в пару после того, как Сяо Юй случайно надел её коньки — размер совпал. На разминке в спортзале с потрескавшимися зеркалами Ли Минь заметила