Лина присела на корточки возле старой Volvo 240 у подъезда на Хорнсгатан, пальцы дрожали от холода. Она сунула отвертку в замок двери, резко дернула — щелчок, стекло запотело от дыхания. «Быстрее, блин», — прошептала, услышав лай соседской таксы из окна третьего этажа. В кармане куртки гудел телефон: «Эрик, 2 пропущенных». В салоне пахло сигаретным пеплом и рыбой из пакета на заднем сиденье. Когда мотор захрипел, из переулка вывалился Эрик в рваной куртке, прижимая к груди потрепанный конверт.
Эмиль, бывший таможенник из Стокгольма, находит в почтовом ящике конверт без марки — внутри ключ от склада в старом порту и фото 1989 года, где запечатлен его отец рядом с мужчиной в форме бундесвера. Лина, его сестра-студентка, узнает почерк на конверте: «Это же его закорючки возле цифр. Помнишь, он всегда писал семерки с черточкой?» Они пробираются ночью в порт, минуя лужи с мазутом и запах тухлой рыбы. Вскрытый ящик оказывается пуст, кроме гильзы 9 мм и клочка газеты на немецком: *Berliner
Представь Стокгольм в ноябре: дождь стучит по крышам, фонари расплываются в лужах, а люди кутаются в шарфы, будто пытаются спрятаться от всей этой серости. И вот в этом полумраке случайно сталкиваются пять жизней — таких разных, что диву даёшься. Юхан, парень с вечно горящими глазами, помешан на уличных фонарях. Серьёзно, он ночами шатается по городу, строчит в блокнот и твердит, что между яркостью ламп и улыбками прохожих есть связь. Ну а что? Может, он прав — ты когда-нибудь видел счастливого