Дом Франкенштейна (1944)

В психиатрической лечебнице под Нойштадтом доктор Густав Ниман, затягивая сигарету с желтым фильтром, втихомолку ковыряется в ящике с ржавыми хирургическими инструментами. Его план: сбежать, прихватив с собой графа Дракулу, чей прах хранится в жестяной урне с треснувшей табличкой *«Лазло Брушвик, 1864»*. «Твои вены снова наполнятся кровью, — шепчет Ниман, протирая очки грязным платком, — но сначала найдем мозги для *другого* моего проекта». Они крадут лошадиную повозку, грузят ящики с разобранными аппаратами из заброшенной лаборатории в Карпатах — там, под слоем плесени, все еще валяется сломанный стол Франкенштейна с зажимами в форме клешней.

В деревне Клайнберг Ларри Тэлбот, оборотень с облупившейся кожей, ломает дверь трактира *«У трех сов»*, требуя у Нимана помочь снять проклятие: «Вы же ковырялись в черепах — вырежьте из меня эту дрянь!» Дракула, тем временем, втирается в доверие к местной пианистке Илоне, дарит ей брошь с ядом внутри — «Для красоты, *liebling*». Ниман, роясь в подвале среди треснувших пробирок, вдруг понимает: вампир переигрывает его. Погоня по подземным туннелям, где Ларри, уже обратившийся, рвет Дракуле горло, а Ниман, спотыкаясь о рельсы для вагонеток, кричит: «Это МОЙ монстр!». Взрыв динамита сносит крышу лаборатории — уцелевший Ларри, обмотанный цепями, выползает из-под кирпичей, бормоча: «Опять… луна».