На честном слове и на одном крыле (1944)

Джек, механик с перепачканными в смазке пальцами, возился с пробитым бензобаком B-25. "Черт возьми, Эмили, тут же дыра размером с твою голову", — бормотал он, затыкая пробоину тряпками и жеваной резиной. Рядом Эмили, пилот в потертом шлеме, перебирала карты с маршрутами, отмечая карандашом зоны зениток. "Сказали — взлетаем на рассвете. Не успеешь — полетишь пешком до Токио". В углу ангара Карл, радист, чинил наколенник с шифровальными кодами, украдкой попивая контрабандный виски из фляжки с гравировкой «Сан-Диего, 1939».

После полуночи, когда дождь забарабанил по жестяной крыше, Эмили нашла Джекса в кантине за пасьянсом. "Мотор вибрирует на левом развороте", — бросила она, ставя перед ним кружку с керосиновым кофе. "Знаю, — он смял карту трефовой дамой. — Подшипники сыпятся. Но если не дашь газу выше 200, дотянем". Наутро, прорываясь сквозь облака над Рюкю, Карл орал в микрофон: "Слева «Зеро»! Брось груз и тащи сюда!". Эмили, стиснув штурвал, прошила бомбовый отсек между ангарами, а Джек, привязанный ремнями к хвосту, лупил из пулемета по красным кругам на крыльях, пока дым не забил ему горло.