Нагие и мертвые (1958)

В дождливом городке на Среднем Западе библиотекарь Эдди Лоренс находит пачку писем 1923 года, засунутых между стеллажами с ветхими атласами. В них местный священник Томас Грей описывал исчезновения детей: «Миссис Харрис принесла в церковь окровавленный носок сына. Говорит, с болот доносился смех». Эдди подключает Рут, медсестру из клиники на Первой улице, чей брат Фрэнк неделю назад ушел «на рыбалку» и не вернулся. Они пробираются в подвал старой школы, где пахнет плесенью и гнилыми досками. Рут нащупывает в темноте заржавевший ключ с гравировкой «7-В» — номер класса, которого никогда не существовало.

Фрэнк оказывается в сарае на окраине, привязанным к стулу с перебинтованными глазами. Через щели в досках он видит тени, двигающиеся как дым: «Вы… тоже их слышите?» — шепчет ему незнакомец с обожженными руками. Тем временем Эдди и Рут сталкиваются в библиотеке с женщиной в промокшем плаще — это Мэйбл Кроули, последняя жительница из рода основателей городка. Она роет яму под дубом у заброшенной кузницы, бормоча: «Они ждали, пока письма найдут». Когда Эдди роняет фонарь, огонь выхватывает надпись на камне: «Элинор Кроули, 1889–1903. Утонула в цистерне». Внезапно из колодца за школой раздается всплеск, будто кто-то вылез из воды.