Все создания, большие и малые (1975)

Джеймс Хэрриот, молодой ветеринар из Глазго, приезжает в долину Дарроуби с потрёпанным чемоданом и сомнениями. На вокзале его встречает Зигфрид Фарнон — работодатель в помятом пиджаке, с хриплым смешком: "Думал, вы сбежите, увидев нашу грязь". Дорога к клинике ухабиста, пахнет овсяной лепёшкой и дизельным дымом. В доме на Скордэйл-роуд Джеймс сталкивается с Тристаном, младшим братом Зигфрида, который дремлет на ветеринарном справочнике, прикрыв лицо газетой "Йоркшир Пост". Вечером — первый вызов к корове с вздутием. Хэрриот, с рукавами, закатанными до локтей, бормочет: "Не учебник... Где здесь артерия?" Зигфрид наблюдает, поправляя пенсне, потом хлопает его по спине: "Завтра научишься не путать клизму с антибиотиком".

Зимой 1937-го Джеймс месит грязь в кирзовых сапогах, вытаскивая жеребёнка у кобылы фермера Динсдейла. "Лучше бы выучился на дантиста", — шутит он, вытирая пот рукавом. В перерывах пьёт чай с миссис Холл, экономкой, которая подсовывает ему пироги с говядиной, ворча: "Мальчишка, кости одни". Весной Тристан проливает формалин на стол для вскрытий, Зигфрид орет: "Это не паб, чёрт возьми!" Но к вечеру братья мирятся за виски. Джеймс пишет письмо матери, описывая овчарку с абсцессом — "выглядела, как тыква с глазами". Засыпает под стук дождя по жестяной крыше, пахнет йодом и мокрой шерстью.