Групповой портрет с дамой (1977)

Лени Пфайффер, тридцати с лишним лет, мерзнет в подвале цветочного магазина на окраине Кёльна, перебирая завядшие гвоздики. Над головой гудят сирены — обычный вечер 1943-го. Ее муж, Альфонс, погиб под Сталинградом, но она не носит траур: «Черное притягивает осколки», — шепчет мать, зашивая подкладку пальто табачными карточками. В углу прячется Борис, беглый военнопленный с Украины. Лени делится с ним хлебом, забирая взамен обрывки стихов на смеси немецкого и русского: «Ты — как маковое поле после бомбежки». По ночам она рисует углем на стенах подвала портреты соседей — старуха-бакалейщица, слепой гармонист, мальчишка-рассыльный.

1949 год. Лени теперь печатает документы в конторе Груйтена, адвоката с дыркой на локте пиджака. Он помогает ей избежать тюрьмы за «связь с оккупантом»: «Вы спасли жизнь, а они требуют протоколы», — стучит он пальцем по папке с печатями. В разбитом кафе на Рыночной площади подруги шепчут про «русского призрака» — Борис пропал весной 1945-го, оставив в щели кирпича записку: «Ищи в тени лип у ратуши». Лени ходит туда каждую субботу, подменяя забытые лица новыми — бухгалтерша в нейлоновых чулках, плотник с фото сына в гимнастерке. На столе в ее комнате валяется недописанное письмо: «Мама, я больше не боюсь пустых рамок».