Пиф-паф, ой-ой-ой (1980)

Витя, щуплый пацан в стёганой куртке, разбил окно в доме деда Николая Ивановича самодельным луком. Вместо извинений он соврал бабке Агриппине, что видел в лесу бандитов с пистолетом — мол, это они. «Опять ты всё выдумал!» — замахнулась на него шумовкой бабка, пока дед ковырял перочинным ножом осколки из рамы. На следующий день Витя с рыжим Генкой полезли на стройку за песком для замков, но наткнулись на брошенный «Минск» с проржавевшим баком. «Давай заведём!» — Гена сунул в карман обломок кирпича, будто это магнето.

Кончилось всё тем, что сосед Пётр Семёныч, у которого мальчишки потоптали рассаду в парнике, притащил Витию за ухо к деду. «Ваш внук и его придурок мои помидоры утюжили!» — тыкал он в лицо Николаю Ивановичу грязным сапогом. Дед, не говоря ни слова, вручил Вите скребок для снега: «До темноты чистишь тропинки у Петра Семёныча». Вечером сосед, хмыкнув, сунул мальчишке в руку завёрнутый в газету пряник — внутри оказался липким от смородинового варенья.