Резвый (1990)

Сергей, пятнадцать лет, живет в селе Крутобережное. Утром, пока отец спит после ночной смены на маслозаводе, парень пробирается через огороды к старой конюшне за речкой. Там, в заброшенном деннике, он находит жеребца с рваной раной на боку — подобрал неделю назад в степи, когда гонял овец. "Ты чего, оголтелый? Сдохнет он у тебя, и тебя же выпорют", — шипит соседка Людка, застав его за промыванием бинтов в ледяной воде колодца. Сергей молча отжимает тряпки, прячет их под свитер. К вечеру тайком носит жеребцу краюху хлеба, украденную из чулана.

На ярмарке в райцентре Сергея толкают к борту ипподрома: "Давай, пацан, покажи свою клячу!" Отец, узнав про жеребца, хватается за ремень: "Я тебе не на конюшне рожал!" Но конюх дядя Митрий, бывший фронтовик, ставит на стол бутыль самогона: "Пусть парень выступит. Конь — боевой, видно по ноздрям". За день до забега Сергей чистит гриву обломком стекла, слышит, как Людка спорит с механиком Генкой: "Два ведра пшена — мои, если проиграет". Старт дают под гармошку. Жеребец, не добежав пяти метров, встает на дыбы — в толпе орут, что испугался выхлопа трактора. Сергей падает в грязь, хрипит: "Черт, да мы же…" — но конь вдруг рвется вперед, обгоняя телегу с судьями.