В ярких красках (3 сезон)

Сюзанна, рыжеволосая официантка с облупившимся лаком на ногтях, таскала подносы между столиками кафе *Red Lantern* на углу Бродвея и 7-й авеню. В перерывах за кулером с газировкой она рисовала углём на салфетках: трещины на асфальте, лицо старика-регуляра, заказывавшего «кофе, как болотную воду». «Эй, Пикассо, — хрипел он, разминаясь на стуле, — сделай мне скидку за портрет?». Вечерами в её квартирке на Бруклине пахло скипидаром и дешёвым вином — Томми, сосед-барабанщик, приходил жаловаться на швы вентилятора. «Слушай, — тыкал он в её холст с абстрактным закатом, — это же как мой соло в *The Hideout* — все орут «браво», а я просто уронил тарелку».

Письмо из галереи *Silver Frame* пришло в четверг, запачканное кофейным пятном. «Выделили угол у туалета, — бормотала Сюзанна, втискивая картины в ржавый фургон, — но хотят убрать черепа». Галерка Грегори в замшевом пиджаке щёлкал ручкой: «Девушка, чёрные крылья на розовом — это… депрессивно. Клиенты хотят павлинов». На обратном пути она купила сигареты «Camel» и позвонила матери из таксофона. «Ты же не бросишь рисовать? — в трубке шипело. — Помнишь, как в шестом классе выиграла конкурс с тем пейзажем…». Ночью Томми принёс баллончики — они закрасили стену в подворотне. «Вот твои павлины, — фыркнула она, выводя кислотно-зелёные перья. — Теперь они светятся в темноте, как твои дурацкие палочки для барабанов».