Я обещала, я уйду... (1992)

Лера, 17 лет, живет в промозглой двухкомнатной хрущевке на окраине Петербурга. Отец, Николай, после увольнения с завода целыми днями чинит в гараже «Жигули» шестой модели — болты, масляные пятна на поручне лифта. Мать, Тамара, раскладывает пасьянсы на кухонном столе, приговаривая: «Сколько можно ворчать? Возьми уже у Савельевых микроволновку в долг». Лера после школы зашивает подкладку чужого пальто за пятак, прячет купюры в жестяную банку из-под леденцов. По вечерам пишет письма Саше, соседу сверху, который полгода назад уехал в Хайфу. «Тут снег с дождем смешался, — выводит синей ручкой. — Папа вчера разбил чашку с оленями. Мама говорит, ты там богатым стал. Правда?»

Саша, 19 лет, моет посуду в тель-авивском кафе «Эли», спит в комнатке с отслоившимися обоями. Хозяин, Авигдор, тычет в пятно на фартуке: «Русский, это кофе или твои сопли?» По субботам Саша ездит на рынок Кармель, торгует б/у замками с ржавым ключами. В углу чемодана — конверты от Леры, пахнущие сыростью. В апреле получает телеграмму: «Встречай 12-го. Не говори маме. Л.» В аэропорту Лера стоит в выцветшем плаще, с рюкзаком, где лежат пачка «Беломора», фото матери на ВДНХ и пузырек валерьянки. «Почему молчишь? — хрипит Саша, забирая сумку. — Тут не Россия, тут сразу видно, кто лох». Она спотыкается о трещину в асфальте: «Я не передумала. Ты же обещал».