Любовь на Дунае. Целующиеся звезды (2024)

Эва, официантка в кафе на набережной Пешта, каждое утро протирала столики с видом на цепной мост. В кармане её фартука лежала потрёпанная тетрадь со стихами о речных волнах. Ласло, реставратор старинных карт, заходил за двойным эспрессо, оставляя на столе следы синей типографской краски. Они впервые заговорили на рыбном рынке возле моста Свободы: Эва выбирала форель для ухи, Ласло поправил её — «карп жирнее, бульон будет как в детстве». Дождь застал их под навесом, где он вытер ей ладонь бумажной салфеткой, случайно коснувшись шрама от ожога. «Ты парилась молоком для капучино?» — спросил он, а она рассмеялась: «Уронила сковороду вчера, пока пекла штрудель».

Через неделю Ласло позвал её в полузаброшенную часовню на холме Гелерт, где реставрировал фреску с ангелами. Эва принесла в корзинке бутерброды с паприкашем — ветчина прилипла к пергаменту. «Смотри, здесь под слоем сажи — звёзды», — он провёл кистью по потолку, осыпав её волосы золотой пылью. Их прервал звонок от Анны, его сестры: «Опять бросил мастерскую ради своих дурацких росписей?» Вечером на пароме Эва спросила, почему он прячет паспорт с австрийской визой. «Мама умирает в Вене, — он разломил штрудель пополам, — а я не могу простить ей уход от отца». Когда они сошли у пристани Буды, Анна ждала у киоска с сигаретами, сжимая ключи от семейной типографии. «Ты заменил замки?» — Ласло стиснул руку Эвы. «Кто-то должен сохранить то, что осталось», — сестра швырнула окурок в воду, глядя на её заляпанный краской фартук.