Меня зовут Кызбол (2024)

Айжан, 23 года, каждое утро завязывает платок под потрескавшейся краской стены общежития мясокомбината в Караганде. Отец Талгат, после аварии на шахте, целыми днями перебирает четки у окна с заклеенной пленкой трещиной. «Дочь, ты опять в этих кроссовках с дыркой? — бросает он, помешивая ложкой чай с плавающим изюмом. — Как замуж собираешься?» Айжан хватает сумку с засохшими пятнами крови: «На разделке туш не в балете танцую». На проходной Данияр, таксист в потертой кожаной куртке, сует ей бумажный пакет: «Блины с творогом, мама велела». За обедом в столовой с липкими столами Айжан слышит от подруги Гульнары: «Комбинат продают китайцам, всех уволят».

В архиве, пахнущем сыростью и старыми документами, Айжан находит договор о продаже земли под свалку. «Ты с ума сошла? — Данияр стучит пальцами по скатерти в кафе «Алма», где официантки носят розовые халаты. — Давай в Астану, к юристам». «На чем? — она перебивает. — У меня за квартиру полгода не плачено». Ночью она пролезает через дыру в заборе комбината, снимает на телефон списки с подписями чиновников. Утром ролик с хештегом #Ктонашхозяин набирает просмотры, а к двери Талгата приходит участковый Асылбек в мятом кителе: «Убери дочь с интернета, а то больно умной стала». В автобусе с оборванной рекламой курсов английского Данияр спрашивает: «Что дальше?» Айжан смотрит на промзону за окном: «Поедем в Астану. Пешком, если надо».