К югу от улицы Надежды (2024)

Лина, аналитик кредитного отдела в цюрихском банке, каждое утро пробирается через толпу туристов на Банхофштрассе. Её брат Марко моет бокалы в баре «Корона» на Ауссерзиле, в квартире с потрескавшейся плиткой 70-х и видом на ржавые трубы заброшенного завода. Однажды Марко находит в старом чемодане отца конверты с итальянскими марками: «Он писал нам из Сицилии, пока не исчез. Тут про какие-то долги…» Лина, проверяя отчёты за чашкой растворимого кофе, бросает: «У меня совещание в десять. И хватит рыться в его хламе».

Софи, вдова из горной деревни под Санкт-Морицем, разбирает вещи в подвале семейной гостиницы. Её дочь Элла, фармацевт, находит под слоем пыли фото 1989 года: муж Софи и отец Лины стоят у грузовика с логотипом фабрики. «Кто этот человек?» — «Тот, кому мы должны…» — Софи обрывает фразу. Элла пишет Марко в инстаграм. Они встречаются у вокзального киоска; запах жареных каштанов смешивается с гудками поездов. Лина, тем временем, обнаруживает в банковском архиве — зелёные папки, потёртые штемпели — транши на имя Софи. В финале все четверо оказываются в цеху разобранного завода: Марко ставит чемодан на верстак, Софи достаёт письма. «Он брал деньги, чтобы спасти нас, — голос Софи дрожит. — А потом не смог вернуть». Лина проводит пальцем по графе «просрочено» в документе: «Но почему вы молчали?»