Кайдзю № 8 (1-2 сезон)

Кафка Хібіно, 32-летний уборщик из токийского района Сіндзюку, сортирует окровавленные останки кайдзю в пластиковые контейнеры. Его напарник, Ічіро, швыряет в него смятый пакет из-под лапши: «Опять застрял на сверхурочных? Брось это, идём в бар — у них сегодня скидка на пиво». Кафка отмахивается, случайно ранив руку о осколок кости. Ночью, в подсобке с пыльными окнами, порез начинает светиться синим. Чешуя покрывает ладонь, а голос в голове шепчет: *«Наконец-то проснулся»*. На следующее утро, спасая девочку от падающей рекламной панели, он одним рывком отбрасывает металл — трещина на асфальте тянется до парковки. Рэна Ідзіро, офицер обороны в потрёпанном жакете, замирает с сигаретой в зубах: «Ты... сам стал кайдзю?»

На военной базе под Фудзиямой, в лаборатории с липким запахом антисептика, Кафка втирает в руки крем от шелушения кожи. «Держи температуру ниже 40°C, и сканеры не засекут аномалию», — бормочет техник, включая сирену тестовой камеры. Рэна, изучая отчёты о всплеске энергии в Сіндзюку, подкладывает в досье Кафки фотографию разрушенного склада. Их разговор в столовой прерывает грохот: «Кайдзю-моллюск атаковал порт Осаки». Когда щупальце пробивает бетонную стену, Кафка, пряча лицо за маской, хрипит: «Если я превращусь... стреляй без раздумий». Рэна перезаряжает пистолет, глядя на его спину: «Почему спасаешь тех, кто тебя уничтожит?» — «Потому что ненавижу беспорядок больше, чем людей», — бросает он, выбивая дверь ногой в кроссовке с отклеенной подошвой.