Ататюрк 1881-1919. Часть 2 (2024)

В окопах под Сарыкамышем Мустафа Кемаль, с лицом, обветренным от степного ветра, спорит с капитаном Арıфом о тактике: «Если османы отступят к Эрзуруму, русские перережут пути у Хамана — здесь нужна не пушка, а лопаты». На рассвете, пока солдаты чинят сапоги проволокой, он рисует на карте линию обороны, поправляя пенсне, заляпанное грязью. В Стамбуле, за столиком кафе «Пьер Лоти», Энвер-паша хлопает его по плечу: «Ты упрям, как фракиец, но без твоих траншей в Чанаккале мы бы проиграли за неделю». Мустафа молча разминает руку, онемевшую после ранения под Коньей, и думает о письме матери — чернила на конверте размазались от дождя.

1919 год. В порту Самсуна рыбаки таскают сети, пахнет тухлой рыбой и мазутом. Мустафа, в потёртом пальто, прячет пистолет «Маузер» под шалью старухи-торговки, которая шепчет: «Гяуры ищут тебя в каждом поезде, пашам». В Анкаре, в доме с треснувшими ставнями, Халиде Эдиб разворачивает газету: «Греки в Измире — как крысы в амбаре». Мустафа сбрасывает фес, достаёт из чемодана карту с пометками: «Завтра соберём митинг у мечети Улу — пусть услышат, как кричат камни Анатолии». Ночью, за столом с керосиновой лампой, Исмет-бей спрашивает: «А если султан объявит нас мятежниками?» — «Тогда мы станем тенью, которая съест его трон», — отвечает Мустафа, счищая ножом воск с подсвечника.