Теория всего (2023)

В старом берлинском хостеле на Шпреевальдштрассе, где обои отклеились возле розеток, Лена Мюллер, физик-экспериментатор с татуировкой интеграла на запястье, находит в микроволновке смятый лист с уравнениями. Рядом — пустая бутылка ракии и следы губной помады на стекле. «Это не Максвелл, это чей-то бред», — бормочет она, но замечает подпись: *F.Z.*. Параллельно в венском кафе «Централь» Йозеф Браун, нейробиолог, разливает эспрессо по треснувшим чашкам, когда к нему подсаживается девушка в промокшем от дождя плаще: «Ты ищешь Феликса Циммера? Он три года назад исчез в тоннеле под ЦЕРНом — оставил только записи про гравитационные аномалии в Альпах». На столе между ними — фотография 1989 года: группа учёных у швейцарского радиотелескопа, один — с лицом, как у Лены.

В цюрихской лаборатории, где лаборанты греют еду на серверных стойках, Анна Штайнер взламывает архивные записи с пометкой *Project Eisbrecher*. Кадры показывают тестовый запуск ускорителя в заброшенной шахте Зальцбурга: синий свет, крики, датчики фиксируют падение температуры до -273°C. «Это не авария — они что-то заморозили», — Анна звонит Лене, пока та копается в мусорных баках у хостела, выуживая обрывки формул. Диалог через помехи: «Там не частицы, а структуры… как узоры на льду». Йозеф тем временем находит в венском морге труп с идентичной Лениной татуировкой — в руке зажат камень с альпийского перевала Зильвретта. На обратной стороне: координаты и дата — завтра, 15:00.