Чужой район (1-4 сезон)

Алексей, в рваной куртке и с мешком инструментов, ежедневно таскает кирпичи на стройке у Ленинградского шоссе. После смены заходит в кафе *Рассвет*, где Настя в засаленном фартуке разливает борщ. «Опять синяк?» — тычет она в его плечо, а он отмахивается: «Лестница подломилась». Вечера коротают в общаге завода *Красный Октябрь*: треснувший телевизор, банка селёдки на подоконнике, сосед-таджик Сухроб чинит чайник. Однажды утром у проходной мужик в брезентовом плаще преграждает путь: «Ты тут не прописан, дружок. Москва не резиновая». Алексей пожимает плечами — через час его бригадира находят в котловане с перебитыми коленями.

Настя исчезает после смены — на полу кафе остаётся разбитая кружка и следы грязи от сапог. Алексей шарит по промзоне: заброшенные гаражи, свалки с ржавыми трубами. В подворотне на него набрасываются трое, один с монтировкой: «Уехал бы, пока живой». Он выкручивается, но в кармане остаётся записка: *«Ищи на Химкинском водохранилище. Только не ной»*. Ветер срывает пенопласт с крыш, пока он бежит по рельсам. У причала чёрная *Волга* с тонированными стёклами. Из багажника — приглушённый стук. «Ты где был?!» — Настя вырывается, лицо в царапинах. Он хрипит: «Полдня... тебя не было», а за спиной уже слышен рёв мотора.