Рупош (2022)

Зиан, парень в потрепанной кожаной куртке, каждое утро протирает пыль с полок в книжном магазине *Шах-наме* на окраине Лахора. За углом, в чайхане «Аль-Беруни», его друг Амир, разбирая карты таро, бросает: *«Опять снились те переулки за базаром? Может, это Алия тебя из Кашмира зовет?»* Зиан молчит, перебирая конверты с письмами пропавшей сестры — чернила на них расплылись от дождей. Вечерами он рыщет по трущобам возле вокзала, где уличные мальчишки показывают ему обрывки фотографий с силуэтом, похожим на Алию. Один снимок запечатлел старый мотоцикл «Хиро» с треснувшим крылом — такой же, как у соседа Зиана, который исчез через неделю после сестры.

В Равалпинди Саара, студентка-художница, рисует граффити на стене заброшенной мечети, когда замечает Зиана, листающего блокнот в тени фикуса. *«Ищешь призраков или сбежавших невест?»* — смеется она, вытирая краску с рук тряпкой, пахнущей скипидаром. Вместе они находят под полом мастерской коробку с аудиокассетами: голос мужчины на урду шепчет о «рупоше» — старинном ритуале, где жертву прячут в толпе на три лунных цикла. На рынке Кабутри Зиан сталкивается с торговцем специями, который, узнав кассеты, резко обрывает: *«Это не для твоих ушей, сынок. Твой отец тоже задавал вопросы...»* В ту же ночь в квартире Саары вспыхивает пожар, оставляя лишь обугленный этюдник и ключ в форме полумесяца.