Ранэвэйс (2010)

Хейли, пятнадцать лет, тайком залезает в грузовик с цитрусами на заправке под Финиксом. Эйден, ее сводный брат, жует жвачку и смотрит на карту в старом атласе, который нашел в трещине сиденья. «Через два дня будем в Техасе, — бормочет он, — если не сдохнем от жары». В рюкзаке Лиза, шестнадцать, носит банку арахисового масла и письмо от подруги из приюта, где та пишет: «У них тут окна решетками забиты, как в тюрьме». Ночью они спят в заброшенном трейлере за автосервисом, делят пачку чипсов с прогорклым вкусом. Хейли просыпается от криков Эйдена — ему снится их отчим, бьющий кулаком по кухонному столу: «Сволочь, вернусь — убью!»

Под Оклахома-Сити их подбирает дальнобойщик Джейкоб с татуировкой орла на шее. В кабине воняет сигаретами и мятным ополаскивателем. «Выглядите, будто три дня не ели, — хрипит он, протягивая полпачки крекеров. — Мне до Теннесси, дальше сами». Лиза роняет крошки на сиденье, замечает царапины на дверце — как будто кто-то пытался вырваться. Ночью на парковке Джейкоб ловит Эйдена за попыткой стащить кошелек: «Думал, я не замечу, пацан?» Хейли хватает Лизину руку, таща за собой в темноту. Утром они прячутся в библиотеке Мемфиса, где Лиза находит в газете 2003 года фото женщины с родинкой над губой. «Она… похожа», — шепчет она, сминая страницу. Эйден вырывает газету: «Бред. Твоя мать давно сдохла».