Поколение злых (2021)

Артурас, в заляпанном маслом комбинезоне, ковырялся в двигателе «Волги» 1983 года, когда клиент начал торговаться: «Сто литов? Да я на свалке дешевле найду!» — «Тогда вези на свалку», — бросил Артурас, вытирая руки тряпкой с запахом бензина. В это время Габриэле, перебивая лектора по социологии в вильнюсском университете, спорила с одногруппницей Рутой у автомата с кофе: «Ты реально веришь, что эти выборы что-то изменят?» — «Лучше чем молчать», — фыркнула Рута, роняя монетку в щель. На Жальгяриском рынке Юстинас, поправляя шапку с помпоном, тыкал пальцем в ценник на яблоки: «Два евро за кило? Да вчера полтора было!» — «Инфляция, дед, не нравится — иди в супермаркет», — огрызнулся продавец, жевая семечки. К вечеру все трое получили письма: сервис Артураса выселяли под реновацию, Габриэле увеличили плату за общежитие, а Юстинасу насчитали штраф за «нелицензированную торговлю».

Они встретились в подвале бывшего ДК текстильщиков, где пахло сыростью и краской от свежезакрашенных граффити. «Значит, режем шины мэровским машинам?» — предложил Юстинас, разливая самогон в пластиковые стаканы. «Идиот, нам нужен потоковый протест, а не вандализм», — Габриэле стучала каблуком по ящику с листовками, где поверх текста про «социальную справедливость» Артурас нарисовал кулак с гаечным ключом. После трех недель акций — взломанный сайт района, фальшивые объявления о распродаже мэрии — к ним пришли двое в черном: «Следующий пост будет из камеры. Или из больницы». На следующий день Юстинас исчез, оставив на лавке рассыпавшиеся груши и разбитый телефон. Артурас, глотая аспирин после ночи в участке, красил стену гаража поверх надписи «Предатель», когда Габриэле позвонила: «Собирай рюкзак. В пять утра автобус в Каунас».